"Фантастика 2023-200". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)

Андрей Анатольевич, беру свои мысли, касающиеся ваших «игрушек» обратно. А уж не Коковцев ли является консультантом тестя в деле, касающимся покупки «семейного» банка? И кто просвещает графа Комаровского о бирже, о котировках ценных бумаг?

Супруга у меня девушка умная, она очень внимательно прислушивалась к разговору и, кажется, уже поняла, что даже крестины родной дочери, проведенные в нарушении заветов и установок партии, можно рассматривать под другим углом. Вот-вот. Не для оправления религиозного культа, а для завязывания нужных связей. Все для пользы страны, государства и партии большевиков.

— Как думаете, Коковцев станет с нами сотрудничать? — поинтересовался я.

— Вряд ли он согласиться вернуться в Россию, — пожал тесть плечами. — Да и вообще… О Советской власти у него воспоминания не самые лучшие. Владимира Николаевича в семнадцатом году в чрезвычайку забирали, сбежал с огромным трудом.

— Сбежал? — удивился я. Не слышал я про такое, чтобы из моей конторы кто-то сбежал. Теоретически, если кто-то помог или похлопотал — то да. Может, какие-то случаи и бывали, но я о них тчоно не знаю. А вот чтобы самому выбраться… А сколько лет-то графу Коковцеву? Наверняка либо под шестьдесят, либо уже за шестьдесят, поздно Эдмона Дантеса изображать.

— Возможно, что не сбежал, а выпустили, граф такими деталями не делится. Но как бы он из чека ушел? Бывает так, чтобы отпускали?

Я немного обиделся. Интересное представление у тестя о моих коллегах. Получается, что никто, кого задерживало ВЧК, на свободу уже не вышел?

— Так очень просто. Ушел ногами. Вон, Гумилева тоже в петрочека тягали, теперь у нас, службу дипломатическую тянет. Если бы всех, кого мы арестовывали, потом расстреливали, так из России одно сплошное кладбище получилось.

— Олег, Андрюша, давай об этом не будем, — попросила теща и мы с Комаровским-старшим прекратили политическую тему.

Вообще, на разговоры о политике у нас было наложено «табу» еще с момента знакомства. У Комаровских — что у тестя, а что и у тещи, имелось немало знакомых и даже родственников, погибших на «той» стороне линии фронта. А у меня, напротив — на моей линии. А у Натальи, получается, и тут, и там. Гражданская война — самое поганое, что может быть. И правых с виноватыми нет, и победителей не бывает. Идеология побеждает, а люди нет. И погибают-то, вот что обидно, лучшие.

Но на Коковцева необходимо подать запрос — когда его задерживали, по каким причинам отпустили? За что задерживали можно не уточнять, и так понятно. Не исключено, что его выпустили под расписку в том, что он не станет причинять вред пролетарскому государству. Такое практиковалось в конце семнадцатого и даже в начале восемнадцатого. Вон, того же Май-Маевского отпустили под такую же расписку. Прекраснодушные романтики! А генерал сразу же рванул на Дон, воевал против нас, а потом, добившись в белой армии высоких постов, с пленными красноармейцами вообще не церемонился, даже не читал обвинительных актов — отправлял на расстрел. А бывших офицеров — на виселицу.

А еще были еще такие генералы, как Краснов и Шкуро. Этих тоже отпустили «под честное слово». Вот, расстреляли бы вовремя, так и в гражданскую бы они против нас не воевали, и в Великую Отечественную не формировали казачьи подразделения в составе вермахта.

А ведь похоже, что Владимира Николаевича и впрямь отпустили «под честное слово». Но он, в отличие от иных-прочих, свое слово сдержал. Кажется, ему предлагали возглавить русскую делегацию во время Парижской конференции 1920 года, на которой победители делили шкуру Германии, но граф Коковцев, мотивируя, что он не может быть самозванцем (Россию-то на конференцию не приглашали) отказался.

Хорошо бы привлечь Владимира Николаевича к сотрудничеству. В идеале — даже не с торгпредством или посольством, а с Совнаркомом. Мелковат масштаб для бывшего премьер-министра. Коковцев — фигура крупная, его знания и опыт очень бы пригодились для всей страны.

— Володя, а почему ты не интересуешься — как теперь у тебя дочку зовут? — ехидно спросила Наталья.

— В смысле? — не понял я. — Разве не Вика?

— Так нет среди православных святых этого имени, — сообщила теща. Подумав, поправилась: — Так-то они есть, я даже календарь смотрела, но нашему настоятелю имя Виктория не нравится. Говорит — у русской девчонки русское имя должно быть. Дескать — имя Виктория — сиречь, Победа, оно языческое. А еще так британскую королеву звали, при которой мы Крымскую войну проиграли.

— А какие у нас чисто русские имена? — слегка оторопел я. — Если Маши да Даши, так тоже нерусские. Если только Ольга, так и то, под вопросом. У нас же все имена либо греческие, либо римские, либо еврейские. А, Владимир с Олегом русские.

— Вот ты это нашему батюшке скажи, — захохотал тесть. — Он, как баран…

— Андрюша! — возмутилась теща и тесть поправился: — В общем, упрямый наш батюшка. Сказал — мол, пусть девчонка станет Александрой. Мы будем ее Викой звать, а имя в крещении Александра. Жена моего друга Светлана, так она в крещении Фотиния. Или Фетинья?