"Фантастика 2023-74". Компиляция. Книги 1-13 (СИ)

Перебравшись через остро обколотый скальный гребень, девушка поднялась по валунам и выбралась на открытое пространство. Здесь лежал еще один камень, прежде сидевший глубоко-глубоко, а позднее вывернутый и стоймя установленный рядом. По-прежнему было заметно, что здесь кто-то не слишком давно копался, хотя большую часть усилий ветер и дождь за прошедшее время сгладили. Непосвященного могло бы удивить то, что кто-то решил рыться именно здесь, где ничто не предвещало ценных находок. Но люди здесь хаживали редко.

Она присела рядом с вывернутым камнем и потрогала его рукой. Ей показалось, что он все еще теплый, хотя это являлось, конечно же, обманом. Вздохнула и опустила голову, будто разглядывала что-то у своих ног.

Кайндел могла бы просидеть здесь очень долго, однако от размышлений ее отвлек хруст камушков под подошвами. Она приподняла голову — к ней приближался молодой мужчина в таком же, как и у нее, плаще поверх обычной, повседневной и вполне современной одежды. Именно в тот момент, когда она подняла голову, он задержал шаг, будто раздумывая — идти или не идти — но, поколебавшись, продолжил путь. Подошел к камню, заглянул в рукотворную, давно заполненную водой выемку, словно рассчитывал увидеть там что-нибудь интересное.

— Привет, — сказал он очень просто.

— Привет, — ответила она.

— Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Почему?

Девушка посмотрела на него. Он выглядел чуть смугловатым, черноволосым и кареглазым, подбородок и верхняя губа заросли коротенькой бородкой, а у горла плащ был заколот огромным — в ладонь — аграфом с крупным ониксом в середине. Оникс слегка искрился — его переполняла магия. Но искры эти не встревожили Кайндел, потому как она чувствовала, что артефакт сейчас дремлет.

Молодой человек слегка развел руками, давая понять, что его удивление вполне закономерно. И она снова опустила голову.

— Тебе же известно, моя названная сестра погибла, и где она похоронена, я не знаю. И не могу знать. И приходить мне к ней больше некуда. Только сюда.

— Я думал, что ты побоишься сюда приходить.

— А надо бояться? — улыбнулась Кайндел. Но не собеседнику — все тому же камню.

Смуглый мужчина еще раз развел руками.

— Ты же понимаешь, что я не собираюсь нападать на тебя. Тем более здесь.

— Ну, вот и я не собираюсь.

Они еще немного помолчали, глядя на отваленный камень.

— Ты знаешь, что Волк был ранен?

— Меня это не интересует.

— Действительно совсем не интересует? — с улыбкой спросил черноволосый.

Она замялась лишь на несколько секунд.

— Совсем.

— А ведь я помню вашу феерическую любовь…

— Много воды утекло, теперь этого нет. Как бы там ни было, тебя это мало касается.

— Не кипятись. — Он помолчал, потом со вздохом присел на землю. — Я просто так упомянул Волка. Чтобы завязать разговор. Ты же знаешь, я не одобрял того, как Ночь обошлась с тобой. Я всегда считал, что убеждения человека — это его право, и гнать только за них…

— Полагаю, Блеск, тебя-то как раз и не спрашивали.

— Лучше называй меня Гленом.

— То же самое, только на старонорвежском. Какая разница? Но, впрочем, как тебе угодно… И спасибо тебе. Я уж думала, теперь от меня все старые знакомцы будут шарахаться.

Ветер продрался сквозь густую голую лесную поросль и ударил девушку в лицо. Она зябко поежилась, жалея немного, что сукно плаща такое тонкое. Глен заметил ее движение и машинально зажег на ладони огонек, будто хотел дать прикурить. От него в первый момент потекло тепло, правда, почти столь же слабое и зыбкое, как от свечи, к которой подносишь ладони. Кайндел отрицательно качнула головой, и молодой человек стряхнул остатки огня в мокрый мох.

— Может, выпьем? — предложил он вдруг — и сам удивился, потому что был совершенно уверен — она откажется, — а отказа ему не хотелось.

— Давай, — улыбнулась она.

Оба почти одновременно сняли с поясов фляжки. Посмотрели друг на друга — и залились смехом.

— Из какой станем пить?

— Да из обеих. По очереди.

Они обменялись фляжками и отпили по глотку. Посмотрели друг на друга и снова рассмеялись — просто так, без повода.

— Я, в самом деле, ужасно рад встретить тебя здесь. И ужасно рад, что ты жива.

— Да, это ужасно, — с чопорным видом согласилась Кайндел. Снова вспышка смеха. — Можешь не верить, но тебя живым и невредимым я рада видеть не меньше.

Несколько минут они просто отхлебывали по крошечному глоточку, время от времени обмениваясь фляжками. В голове у девушки мелькнуло, что зря она не прихватила из машины пару яблок, два ящика которых везла к столу оэсэновцев.

А Глен думал только о том, какая безмерная глупость — превращать жизнь Семьи в войну со всем миром и во внутреннюю междоусобицу, но теперь, когда война уже начата, ее нельзя прекратить и вернуться к тому, с чего все началось.

— А ведь все было по-другому, — проговорил он. — Помнишь? Тогда, в самом начале, все было по-другому…

— Не совсем так, — осторожно возразила она. — Вспомни — еще не появилось никакой магии — а мы уже вовсю интриговали, кого-то выпихивали, кого-то звали к себе, мерялись силой… Семья тоже постепенно преобразовалась в маленькое общество, живущее по кем-то придуманным законам.