Между тем, конвой сухогрузов с вооружением продолжал движение в сторону Либавы. За день эсминцы отбили еще три авианалета и отогнали вражескую подводную лодку. К счастью, советские летчики получили приказ прикрывать конвой с воздуха, и, начиная с девяти утра, авиаподдержка истребителями приходила на выручку конвою более или менее регулярно. Лебедев поспал за эти сутки только часа два. Настолько часто объявлялись тревоги на «Якове Свердлове». Да и спать ему теперь было негде, потому что в кают-компании судовой врач развернул свой маленький госпиталь, а на его диванчике, к которому Александр уже привык, теперь лежал раненый краснофлотец, старшина-сигнальщик Слава Рылеев, серьезно раненый в живот при очередном налете. В течение дня Лебедев с Березиным почистили все части пулемета ДШК и три раза заново приносили боеприпасы из погреба, чтобы наполнять использованные пулеметные ленты по пятьдесят патронов, потому что готовых, наполненных лент, у них имелось очень мало.
А еще Александру пришлось проводить допрос немецкого моряка, спасенного из воды после уничтожения вражеского торпедного катера. Немец был рыжий, высокий и худой. Он выглядел напуганным и постоянно озирался. Назвался он Куртом Бильдерлингом, фельдфебелем-механиком, которого выкинуло со «шнельбота» взрывом. Он оказался контуженным и отвечал на вопросы невпопад. Немец даже не мог с уверенностью ответить, сколько человек находились на борту погибшего торпедного катера. Но, однако, Курт утверждал очень четко, что немецкие торпедные катера базируются в шхерах возле Хельсинки, и там же находится их плавбаза. Для самого Александра это не было открытием. Он знал, что немец говорил правду.
Из архивных документов Александру Евгеньевичу было известно, что готовиться к войне с СССР финны начали еще в первой декаде июня 41-го. С момента окончания «Зимней войны» руководство Финляндии вынашивало планы реванша. Руководители финнов были совсем не прочь поддержать фашистов в их агрессивных планах нападения на Советский Союз и предоставить плацдармы на своей территории. Уже 7-го июня через границу между Норвегией и Финляндией передислоцировалась немецкая кампфгруппа «Норд», которую вскоре преобразовали в дивизию СС «Норд». А 10-го числа в порту Похьянма начали выгружаться подразделения 169-й немецкой пехотной дивизии. В тот же день в Рованиеми из Норвегии приехали немецкие офицеры из штаба армии «Норвегия». А после 10-го июня в Финляндии начали проводить первые мобилизационные мероприятия. К 15-му июня 3-й финский армейский корпус перешел в оперативное подчинение командования немецкой армии «Норвегия». Причем, уже на следующий день этот финский корпус получил приказ, сразу же после начала наступления на СССР, выдвигаться к Мурманской железнодорожной линии, чтобы перерезать ее.
С 17-го июня финны объявили всеобщую мобилизацию, а 18 июня все части финской армии получили приказы своего Генштаба об активных действиях по захвату районов Советского Союза. Финская 14-я дивизия должна была идти на Реболы, 2-й армейский корпус собирался захватить район Илмее — Хиитола — Элисенваара, а 7-й армейский корпус предполагалось двинуть на Сортавалу. Активно готовились воевать с СССР и ВМФ Финляндии. 14-го июня в Финляндию пришли первые шесть минных заградителей кригсмарине, которые провели финские лоцманы. А через три дня в финские шхеры вошли три соединения тех самых немецких торпедных катеров-«шнельботов» с плавбазами. После них подошла дюжина немецких тральщиков. И все эти корабли финны разместили у себя в районах Порккала, Хельсинки и Турку. Еще до начала войны финны начали ставить мины совместно с немцами. В то же самое время для люфтваффе были выделены шесть финских военных аэродромов, куда незамедлительно немцы перебросили свои самолеты. Так что о какой-либо советской агрессии против Финляндии, на самом деле, и речи не могло быть. Жертвой Финляндия точно не была, а сделала свой выбор совершенно осознанно, еще до начала войны встав на сторону фашистской Германии.
Глава 7