"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)

В день казни за Тором зашли официалы, попросили его собрать все вещи, одеться в лучшее платье, и повели к выходу из тюрьмы. Вещи забрали служители и куда-то унесли. А Мастера поставили в шеренгу осуждённых и повели в торжественной процессии на лобное место. Оправданный был в своей одежде. Другие, которых он всех знал хотя бы в лицо по Колинстринне, выглядели необычно. На мужчинах — тяжёлая одежда, расписанная пляшущими чертями и языками пламени. Женщины шли нагими, с обритыми волосами, на голове у них были позорные колпаки с чертями. В толпе осуждённых был и барон Тринь Таррисань, но на нём было рубище нищего, а не платье с чертями. Алоисса Адинкур шла в общем ряду женщин, глядя на Тора полными слёз глазами. На женщинах были видны следы пыток, а на мужчинах можно было вычислить последствия ещё более жестоких и калечащих пыток, из-за которых некоторых из них везли на тачках. Женщин же явно стремились не уродовать, чтобы казнь выглядела эффектно. Жестоко изукрашена следами пыток была лишь ведьмообразная уродливая старуха Аринасса, которая и славилась-то в Колинстринне как мастерица сглаза, приворота и злого языка. Она же единственная из женщин была не совсем нагой: на ней красовался цветной пояс шлюхи. Но это не выбивалось из общего стиля.

Неспешно, целый час двигалась процессия к лобному месту. Там Мастера усадили на роскошный стул, барона — на грязную скамеечку, остальные остались стоять. На площади собралась масса зевак, а балконы окружающих её зданий были заполнены знатью, среди которой виднелся штандарт Императора. Началось чтение приговоров. Первым был зачтён приговор Тора.

"Рассмотрев дело по обвинению Великого Мастера Тора Кристрорса, ранее из Колинстринны, а ныне из Карлинора, в многочисленных богомерзостях и ужасных ритуалах, а также в мерзкой магии, Имперский Суд признал обвинения полностью клеветническими и вызванными тем, что сей Мастер впадал порою в гордыню, похоть и гнев, недостаточно сильно боролся со своими грехами. Нужно было бы назначить ему покаяние, но правдивыми показаниями и перенесёнными испытаниями он уже в значительной степени искупил свои грехи, и поэтому он объявляется полностью очищенным".

Тор, как ему было сказано заранее, упал на колени перед Патриархом Империи, поцеловал его туфлю и сказал:

— Мои испытания ещё не искупили грехи мои. Я буду молиться и каяться, чтобы очиститься полностью.

— Встань, сын мой! — громко сказал Патриарх. — Благословляю тебя! Иди и больше не греши! Выполняй свой долг как Мастера, как сына нашей веры, как мужчины и воина! И работай во славу Империи!

Под аплодисменты, радостный плач и восторженный рёв толпы Тор хотел было удалиться, но его удержали и сказали, что присутствие на казни — часть искупления грехов. Он вновь сел на свой стул.

Затем была вынесена благодарность от имени Высокого Суда двум дознавателям принца Клингора, подписавшим вместе с Тором отношение с обвинением в клевете тех, кто донес на Мастера как на богомерзость. Было подчёркнуто, что, проведя предварительное следствие и предоставив его материалы, в том числе материалы допросов самого оболганного и его жены, они значительно облегчили работу Суда.

Приговор по делу о клевете на Великого Мастера был длинным. Вначале перечислялись все возведённые в отношении поклёпы, которые были в отношении на имя Имперского Суда, затем перечислялись оговоры, которые вскрылись в ходе следствия и разбирательства. Поскольку облыжность их была уже установлена предыдущим приговором, слушатели ахали от изумления или же весело смеялись, например, по поводу: как такую чушь можно придумать, рвать женщин на куски мужским достоинством? А в толпе при этих словах бездетная Марасса, жена беспробудного пьяницы Криса, закатила свои красивые глазки к небу: "Хотя бы один раз меня так порвали, так помереть было бы славно!"

Затем пошла часть, касающаяся приговора.

"Барон Колинстринны Тринь Таррисань поддерживал облыжные обвинения, подписался под отношением, правда, с припиской, что сам лично никогда такого не видел, но все вокруг единогласно подтверждают обвинения. Во время следствия он также ссылался лишь на пустые слухи. За легковерие, вызванное гордыней и завистью, чем он сослужил большую службу Дьяволу, и за то, что проглядел истинное дьявольское гнездо в своих владениях, барон приговаривается к трёхлетнему строгому покаянию в Великом Монастыре области Шжи на хлебе и воде, в одиночной келье, в полном молчании. До монастыря он должен добраться в рубище нищего, кормясь милостыней и подённой работой, не имея и не принимая денег, и от монастыря в свой замок дойти так же, после чего будет очищен от грехов".

Барон с благодарностью пал в ноги Патриарху, который не стал его благословлять, а окропил святой водой и сказал: "Больше не греши. Иди и кайся!" Барон демонстративно протянул руку собравшимся, кто-то положил в неё ломоть хлеба, барон со смиренным видом сел на свою скамейку и стал по кусочку есть подаяние.