"Фантастика 2024-118". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)

Вдохнув поглубже, с удовольствием почувствовал аромат готовящейся еды. Хмыкнул: к хорошему быстро привыкаешь, и вот уже у меня такие запахи с утра вызывают не удивление, а удовлетворение. Только ради такого вот утра уже стоит найти способ заработать денег. Я уверенно прошёл на кухню, кивнул суетящейся там Асил, с удовольствием разглядывая ее прекрасную фигуру. Сегодня на ней был голубой наряд из длинной туники и узких штанов, который очень ей шёл. Пусть я не лишком хорошо разбираюсь в дамской моде, но смотреть на гостью было приятно, а большего мне от женской одежды и не надо.

Отломив ломоть свежего хлеба, я принялся за утреннюю кашу, хорошо сдобренную маслом. Живот отозвался довольным урчанием. Сегодня девушка не завтракала вместе со мной, продолжая хлопотать у плиты. Оттуда отчётливо пахло чем-то мясным. Я уже предвкушал, что ужин будет более чем достойным.

Доев, коротко поблагодарил Асил и вышел. Но всё равно не удержался и, уже стоя в гостиной, обернулся. Из кухни доносилась тихая музыка, в дверном проёме я видел пританцовывающую девушку, убиравшую со стола. Пришло странное осознание: я знаком с ней третий день, ничего толком о ней не знаю, но почему-то это не мешало мне считать её близким человеком. Асил помогала мне, не прося ничего взамен. По крайней мере, пока. Она переживала за меня и хотела, чтобы я жил лучше. Почему? С чего бы вдруг такая забота? Сейчас эти вопросы пусть меня и волновали, но были далеко не первыми номерами в списке того, с чем мне предстояло разобраться. На данный момент мне было достаточно того, что впервые за долгое время я был не один. У меня как будто снова появилась семья. Пусть и состояла она лишь из двух человек, но это давало большие силы для движения вперёд. Катрин я даже не считал, она далеко и наверняка счастлива, по крайней мере, я на это очень надеялся. И если раньше мне было совершенно наплевать на то, как я живу, чем питаюсь, как выгляжу, то теперь мне захотелось чего-то большего. Не просто существовать, а жить с осознанием того, что ты чего-то стоишь. Почему-то неожиданная вера Асил в меня подействовала именно так, рождая во мне желание показать, что она не ошибается в своём мнении.

На работу я шагал довольно бодро, со странным спокойствием внутри. Пробравшись к дверям госпиталя, привычно прошёл к личному месту в раздевалке, переоделся, вымыл руки и лицо. С недоумением огляделся, понимая, что не вижу свою рабочую сумку с бинтами. Пожал плечами: видимо забыл вчера в одной из закреплённых за мной палат, в суматохе это было вполне возможно. Ничего, сейчас пойду в обход и найду — за содержимое я не волновался, ну кому понадобится несколько лишних бинтов?

Подошёл к дверям палаты, взялся за дверную ручку, но повернуть её не успел, мне на плечо вдруг легла рука. Я знал это прикосновение: когда ладонь почти не касается тела, а всё напряжение уходит на пальцы. Поэтому с готовностью повернулся, ожидаемо видя перед собой главного врача больницы — господина Рапитиса. Белый халат, перчатки, маска и шапочка скрывали практически всё тело мужчины, оставляя открытыми только вечно уставшие глаза с красными прожилками сосудов.

— Доброе утро, — вежливо проговорил я, ожидая, что мне расскажут причину остановки.

— Доброе, — безэмоционально и скорее на рефлексах ответил мужчина. Он мазнул по мне печальным взглядом и отвёл глаза. Тяжело вздохнул, сжал моё плечо, а потом ломаным движением неловко убрал руку.

Главврач долго не мог заговорить, как будто что-то мешало, но я терпеливо ждал, каким-то внутренним чувством уже понимая, что услышу нечто неприятное. Хорошие вести с таким лицом не сообщают.

Смотря куда-то мимо моей головы, господин Рапитис наконец проговорил:

— Прости, парень, но с сегодняшнего дня ты здесь больше не работаешь.

Я удивлённо уставился на него, не понимая, чем заслужил подобное решение начальства. Видя мой немой вопрос, он с сожалением выдавил:

— Ты хорошо справлялся, но мы больше не можем позволить себе содержать нынешнее количество санитаров. Издержки велики, а сезон охоты в пустошах заканчивается. Сам знаешь, летом твари слишком активны, в пустоши суются только самые отчаянные. Но их отчаяния не хватит, чтобы оплатить счета больницы. Мы вынуждены сокращать расходы. Форму перед уходом сдашь прачкам, — мужчина пожевал губами, коротко кивнул сам себе и прошёл в палату.