Фантастика чехословацких писателей

– Верните мне моего Яничка! Отдайте мне его! – рыдала розовая девочка, все еще ничего не понимая. – Я же не могу лететь без него!

– Похищение, похищение! – истерично выкрикивала кинозвезда. – Бандиты! Воздушные пираты!

Дочь миллионера, забыв о поэте, горько оплакивала свои чемоданы.

– А ну, замолчите, – разозлился человек с моноклем, –

не то придется отведать наших груш! А они у нас жесткие..

– Улыбки, улыбки, дорогие дамы, нам нужны ваши улыбки, – затараторил старый адмирал. – Улыбнитесь, пока не поздно!

Но стоны, плач и ропот не утихали. Громче всех шумела старая графиня. Она звала на помощь, требовала полицию, ругалась, сыпала угрозами:

– Негодяи! Подлецы! Только попробуйте поднять руку на беззащитную аристократку! Где же ваши звезды? На небе? Вам бы лишь грабить, водить дураков за нос! Пираты! Отдайте, бандиты, мой чемодан, верните мои деньги!

Тут подал голос милорд:

– Безгранична галантность нашего благородного Муллера (он благочестиво поклонился), но всему есть предел, особенно когда речь идет о явном браке! Грушу! – скомандовал он, и не успела графиня глазом моргнуть, как один из молодчиков загнал ей в рот стальной кляп. Остальные тотчас умолкли.

– Вот видите, дорогие дамы. А теперь, пожалуйста, улыбку! Эта девочка, милорд, не слишком красива, но вряд ли ей больше семнадцати.

– Еще бы, – усмехнулся монокль, – в самый раз для кабаре дона Эремиса. .

За розовой девочкой последовали дочь миллионера, грустноокая супруга профессора ботаники, потом две бледные хорошенькие сестры-двойняшки, совершенно на одно лицо, в коротких юбочках и детских гольфах. Они держались за руки и ничегошеньки не понимая, звали отца. Молодчики с плетьми отвели их всех в угол комнаты, где, подвешенный к потолку, колыхался роскошный турецкий шатер, устланный плюшем, с красными кругами пуфов.

XX

Первое упоминание об Ачоргене. Пурпурный шатер-лифт. Ста-

рый сводник утешает принцессу. Мадам Верони

Наконец настал черед принцессы. Брок насторожился.

Старик адмирал, поправив безупречную складку на брюках с желтыми лампасами, учтиво, в наигранном удивлении, подошел к ней.

– Принцесса Тамара! – воскликнул он. – Какая неожиданность! Черный бриллиант, потерянный и найденный вновь... Бархатная бабочка хотела упорхнуть от нас к небесам. . Сколько ж мы вас искали по всем этажам!

– Никто не искал, и никто не терялся, – оборвал его милорд, – в Муллер-доме никогда ничто не терялось и не потеряется!

Но запавший старческий рот все бубнил:

– Принц Ачорген, третий секретарь нашего благодетеля и Повелителя, полюбил вас с первого взгляда. . Ему первому вы станцуете хрустальное фуэте, или второму, если пожелает Сам. . Говорят, наш благодетель и Повелитель уже справлялся о вас и ваших успехах в танцах. Беда, если вместо симпатии вам придется испытать Его гнев!

Принцессу отвели в шатер. Брок метнулся за ней. Старичок тоже устроился в шатре и подал знак рукой. Внезапно шатер окружили металлические стены. Под куполом вспыхнула лампочка, и упакованный в металлический футляр шатер начал падать вниз.

В герметически закрытой кабине Броку трудно было определить скорость падения, вдобавок ничто не шелохнулось и падение проходило без малейшего шума и тряски. Кабина словно и не двигалась, но он чувствовал, что они с бешеной скоростью летят в пропасть. На мгновение перед глазами у него вспыхнул знакомый желтый огонек, но он сразу отогнал видение.

Старый сводник внимательно разглядывал заплаканные лица. Кое-кто еще всхлипывал, по чьей-то щечке еще текла слезинка, но рыдания стихли. Они устали отчаиваться, да и в глаза рвутся новые, любопытные картины – вон они, так и мелькают. Адмирал в этом мчащемся вниз колоколе вел себя с дамами на удивление корректно. Он сидел в сторонке, подтянув брюки и зажав ладони между колен, видимо, чтобы не возникло подозрения, будто он намерен приставать к своим соседкам. Фуражку он сдвинул на затылок и заговорил с притворным добродушием: