Фантастика и фэнтези польских авторов. Часть вторая

Мне, просто-напросто, хотелось выращивать и продавать растения, а превратился в бюрократа, ежедневно обрабатывающего несколько сотен бессмысленных бумажек. Бывало, что целую неделю не мог я прикоснуться к зеленому листочку. Растения превратились в позиции в базе данных. Количество проданных горшочков, соответствующий НДС, налог на доходы, Управление Социального Страхования, выплаты в пенсионный фонд, коррекция счетов-фактур, бланки врио, командировки, расчеты карт грузовых и легковых автомобилей, формуляры наличия радиоприемников в автомашинах… Практически всю свою энергию я тратил на заполнение обязательств в отношении к государству и на предоставление доказательств очередным органам, что никак не пытаюсь их обмануть. Все новые и новые обязанности я сбрасывал на секретаршу, бухгалтера, юрисконсульта, менеджеров, и все равно, у меня не было времени, чтобы стереть пыль с fantasia japonica.

В конце концов, цветы засохли у меня дома — я позабыл их поливать.

Три полицейских автомобиля, подъехав с различных сторон, остановились с писком, блокируя улочки пригорода. В мгновение ока из них выскочила дюжина мужчин в черной униформе. Они устроились за мусорными баками, фонарными столбами, заборчиками и припаркованными машинами.

Командир бригады по борьбе с террористами представиться не посчитал нужным. Он присел за фонарем рядом с автомобилем Вишневского и спросил:

— Заложники есть?

— Нет.

— Чего он хочет?

Вишневский предпринимал безуспешные попытки закрыть крышечку батарейного отсека в мегафоне.

— Он хочет покоя.

— Я спрашиваю, какие его требования?

— Он требует, чтобы мы немедленно отступили и оставили его в покое. Дали ему полный покой.

— Ненормальный?

— Наверняка.

Командир в черном поднес ко рту собственный мегафон и заскрежетал:

— Ты окружен. Выходи через передние двери с поднятыми руками.

— Это я уже пробовал, — сообщил ему Вишневский. — Только батарейки разрядил. Так он не ответит. Высылает электронные письма через сервер в Штатах. Дежурная нам их зачитывает.

— А почему он не говорит нормально?

— Спроси его сам.

Командир опустил голову в интенсивном размышлении. Затем пролаял в «уоки-токи» быстрые приказы.

Гранаты со слезоточивым газом и дымовые отскочили от окон и упали на газон. Стрелковые бойницы оказались слишком узкими, чтобы с такого расстояния попасть вовнутрь. Впрочем, уже через несколько десятков секунд дом окутали клубы дыма.

Три борца с террористами перескочили ограду с тыла. Они пробежали всего лишь несколько шагов, как вдруг земля под ними провалилась. Трест ломающихся веток заглушил тихие чавкания заостренных кольев.

Двое других с металлическим тараном направилось к передней двери. Еще пара припала к стене по обеим сторонам крыльца. Таран громко зазвенел, отскакивая от брони. Звон раздался еще три-четыре раза. После этого прозвучало несколько выстрелов.

Дым развеялся, открыв неподвижные тела на ухоженном газоне.

— Курва, ведь спросить же вы могли! — крикнул Вишневский.

— А пан тут уже не командует, — пояснил ему черный. Первый выстрел в плечо отбросил его от фонарного столба, через четверть секунды второй размазал его мозги по асфальту. Каска покатилась по асфальту, грохоча застежками.

— Пан тоже… — сказал Вишневский, прижимаясь к земле.

А через секунду взорвалась первая полицейская машина.