Фантастика и фэнтези польских авторов. Часть вторая

Сторона шахматной доски составляла около восьми метров в длину. В свете факела белые квадраты несколько потускнели, но все так же были видны. Изоляция могла загореться по причине перегрузки кабеля из-за внезапного роста потребления энергии в момент решения исключительно сложной проблемы. Сейчас уже до Люцины дошло, почему механические слуги одних туристов одели в белые, а других — в черные костюмы.

Более того, Люцина отметила, что на ней белое платье, и что она стоит за пределами квадрата всей шахматной доски, но неподалеку от края, со стороны черного компьютера. Этот факт в первый момент настроил ее оптимистично. Сейчас она находилась вне поля боя, следовательно, до сих пор не принимала участия в игре, которая шла уже некоторое время.

Но вот означало ли это, что ей не угрожает какая-либо опасность?

На шахматной доске находилось двадцать человек. Под стеной валялись останки остальных двенадцати — исключенных из игры ранее. У туристов на головах были различные шлемы и шляпы. Их формы позволяли узнать различить шахматные фигуры, в ролях которых все они здесь выступали. Несчастные крутили шеями, разглядываясь по сторонам. До сих пор каждому из них могло казаться, что он вот-вот погибнет от удара, или же ему самому придется нанести такой в любой, произвольно избранный компьютером момент; теперь же они осознали, что их судьба зависит от положения на доске. Согласие на ничью или законченное матом поражение одного из компьютеров спасли бы жизни спасенным от уничтожения людям, ведь в такой игре опасность смерти не грозила лишь двум королям.

Белый компьютер предусмотрел последовательность многих ходов в разыгрываемой партии. Потому-то он мог заранее пригласить Люцину поучаствовать в «живописном мероприятии». Как только она об этом подумала, стоявший впереди мужчина сошел с шахматной доски, а она сама — послушная механической воле — тут же заняла его место.

Мужчина выступал в роли белой пешки, дошедшей до восьмой горизонтали, где белые имели право заменить ее избранной фигурой. Повышение статуса пешки выглядело столь же невинно, как торжественная смена караула.

Повернувшись влево, Люцина поднесла руку к загадочному грузу за спиной: раз — и она отцепила подвешенную золотую корону и надела ее себе на голову, два — сняла арбалет и колчан со стрелами. Тетива арбалета была натянута. Девушка вложила стрелу в углубление и направила ее наконечник в черного короля.

На «шах» белых черные ответили ходом коня, заслоняя им своего короля. Тогда Люцина повернулась к центру доски. Вынужденная неожиданным импульсом, она нажала на спуск арбалета. Послышался треск тетивы, но цели, в которую попала стрела, девушка не заметила, потому что чуть раньше закрыла глаза. Открыла она их в тот момент, когда какое-то тело свалилось на пол. Шлем черного слона покатился ей под ноги. Стрела торчала прямо в сердце лежащего тела. Люцина узнала женщину, которая перед тем метнула копьем в парня. Сразу же после выстрела мышцы заставили девушку покинуть занимаемое до сих пор поле. Решительным шагом она перешла на место жертвы.

Отвечая на ход белых, черный компьютер не мешкал ни секунды: мечом своей пешки он снес голову белому коню. Роль коня исполнял бывший спортивный тренер, низкорослый старик, вооруженный трезубцем, а роль пешки — его воспитанник, атлетически сложенный мужчина. Этот «бой фигуры» был выполнен с такой силой, что после удара боксера оружие старика, зацепленное разогнавшимся мечом, вылетело у того из рук и ударило в панель белого компьютера, за которой что-то лопнуло.

Изображение нескольких кривых линий на одном из экранов белого компьютера задрожало и раздвоилось: его перечеркнула полоса какой-то аварии. В тот же момент Люцина перешла на соседнее поле, но после секунды страшных сомнений, ощущаемых в мышцах ног, вернулась на предыдущее место.

Она понимала, что исполняет роль белого ферзя (когда-то его называли королевой), которого в предыдущей фазы игры ее компьютер потерял или — следовало бы сказать — охотно пожертвовал ради исправления положения собственных фигур на шахматной доске. Теперь же — после давно предусмотренного превращения пешки и после обмена нескольких фигур — ни у одной из сторон не было «материального» перевеса, то есть они не располагали большим количеством фигур, что, впрочем, было типичным для партий, разыгрываемых шахматными гроссмейстерами.

Но вот удержали ли белые свой позиционный перевес, вновь получив в свое распоряжение ферзя, сложно было оценить в чудовищной ситуации, когда в блесен дымящего факела крюк затягивал под стену два очередных трупа.

В верхней части черного компьютера замигала красная лампа. Одновременно его телевизионная камера направила объектив на Люцину. В тот же самый миг электронный мозг белых перемотал последний отрезок видеомагнитофонной ленты, указал стрелкой аварийную полосу на собственном экране и топнул ногой девушки в занятое ею поле, на что черный — как будто не принимая во внимание причины повреждения — повторил последовательность предупредительных сигналов.