Фантастика. Пасынки Земли

– Нет, – возразил доктор, – причина совсем в другом, – и, поймав недоумевающий взгляд Сани, продолжил. – Уже почти год прошел, как исчезли «дыры». Жизнь постепенно налаживается, входит в свою колею. Пусть многое изменилось. Пусть тяжело сейчас, голодно. Но и человек остался таким же, каким был. И эти временные трудности он преодолеет. Цивилизация восстановится в таком же виде, в каком и была. Единственное, что не укладывается в ее схему, – это вы, люди – мутанты. А, может, уже и не люди, а нечто другое. Чужое, инородное. Вы мешаете обычным людям воссоздать цивилизацию, не вписываетесь в нее. Вас боятся, ненавидят, как боятся всего нового, непонятного. Вам завидуют, завидуют вашим способностям перемещаться по всей планете, тогда как другие ограничены своим узеньким мирком. Особенно мешаете вы новым правителям, которые появляются сейчас повсюду. Даже в нашем городке, где едва ли имеется сотня жителей, появился свой мэр. Свалился, как снег на голову. Теперь ходит, командует, будто мы без него прожить не могли. И мы подчиняемся, да, подчиняемся, – качнул он огорченно головой, – а что делать? Он собрал вокруг себя горстку головорезов. Попробуй, пикни. Следов твоих в это смутное время не найдут. С вами же разговор особый. Вы неуправляемы, вольны, как птицы, Захотел – туда прыгнул, захотел – сюда. Как заставить вас подчиниться? Поэтому вы представляете угрозу нашему мэру, да и любому другому правителю, угрозу их власти. Поэтому в вас и стреляют. Но ты не волнуйся, – потрепал он напрягшегося Саню по плечу. – Я в тебя стрелять не собираюсь. Все обстоит несколько иначе. Дело в том, что в город просочились слухи, что в больнице обитают мутанты. Кто это разнес – персонал или больные – не знаю. Да и не так уж это важно. Сегодня утром меня вызвали к мэру и учинили допрос. Я им ничего не сказал.

Доктор встал и направился к выходу. Замешкавшись у двери, он сказал:

– Будь на всякий случай настороже. Я не уверен, что мне поверили. Могут нагрянуть в любой момент. И подруге своей накажи пока не появляться.

Он ушел, поселив в Саниной душе тревогу. Пора отсюда уходить! Доктор требовал лежать в постели еще неделю. Но рана уже поджила. Саня даже изредка вставал и подолгу стоял у окна, наблюдая за чуть теплившейся жизнью городка.

Появившаяся к вечеру Рита не на шутку встревожилась, узнав о происходящем. Всю ночь они искали выход из создавшегося положения, но так ни к чему не пришли. Оставаться опасно. Уходить сейчас – значит, тоже рисковать. Мало ли что может случиться. Вдруг воспалится незажившая рана. При отсутствии специального ухода это может окончиться плохо, – рана серьезная.

Утром Рита исчезла. Саня строго – настрого запретил ей появляться, и та ушла с тяжелым сердцем. Оставшись один, Саня стал ждать, напряженно прислушиваясь к коридорным шумам. Глаза после бессонной ночи слипались, клонило в сон, но он не мог позволить себе этого.

Тишина, нарушаемая изредка больными и занятым обыденными делами медперсоналом, угнетала. Вот прошелестела накрахмаленным халатом медсестра, прокатили тележку с больным, проковылял на костылях пациент из соседней палаты. И снова тишина… Лишь весело щебечут за окном воробьи, да доносится издалека стук топора.

Вдруг в обычный шум вплелись посторонние звуки. Раздался и замолк чей-то вскрик, послышался звук упавшего тела.

Саня вздрогнул и сел в постели, лихорадочно озираясь в попытке хоть что-то предпринять. Затем вскочил, сгреб всю имеющуюся в палате одежду и тряпки, набросал в постель и прикрыл сверху одеялом. Сам отошел к двери и прислонился к стене, чтобы открывшаяся дверь могла прикрыть его в случае опасности.

В коридоре было тихо. Выждав немного, Саня решил, что ошибся, и хотел уже опять лечь в постель. Но уловил звук лязгнувшего металла. Застыв, он расслышал шаги, крадущиеся, еле уловимые. Около двери шаги затихли.

Кто-то стоял за дверью. Саня это чувствовал по исходившей из-за нее враждебностью. Кто-то медлил за дверью, словно не решаясь открыть ее. Саня попытался представить себе это место, чтобы понять, кто это. Но не успел.

От удара ногой дверь стремительно распахнулась, чуть не сбив его с ног. Оглушительная автоматная очередь взорвала тишину. Автомат грохотал не переставая. Пули впивались в постель, вырывая из нее клочья ваты и перья, разлетавшиеся в разные стороны. Но Сани в палате уже не было. Он стоял на их излюбленном месте, на берегу горной речушки Серебрянки.

Возбуждение постепенно отпускало. Не так – то просто вырваться из когтей смерти и сохранить при этом спокойствие.

Саня присел на мягкую моховую подстилку и прислонился спиной к холодной скальной поверхности.