Фантастика. Журнал "Парус" [компиляция]

— Точно! — хлопнул себя по лбу сержант. — Вспомнил! А ты памятливый… сморчок!

— Вы мне бумажку сами показывали…

— Тихо! — прервал их Иван. — Не будем терять время. Кто под каким номером шел, ты, конечно, не помнишь?

— Как же я запомню! Вы же все в мешках и ящиках прибыли. Упакованные.

— Тогда делаем так, — сказал Иван. — Я сажусь в камеру. Кто-нибудь набирает номер. Я хорошенько рассматриваю то место, в котором окажусь, потом возвращаюсь и рассказываю — где был, что видел.

— Ты можешь попасть в такое место, что оттуда и кости твои не вернутся, — сказал библиотекарь.

— Антропоид для этой цели определенно не годится, — поддержал его разогретый и укутанный теперь в несколько шуб медведь.

— Тогда пошлите меня, — вперед вывалился пень. — Раньше я жил в жерле вулкана, пил кипящий олеум, ел замерзший азот и охотился за низко летящими метеоритами…

Подобрав щупальца, он залез в приемо-передающую камеру, крышка за ним автоматически захлопнулась, и все вокруг сразу затряслось и загудело, как гигантский трансформатор.

— Предупреждаю, — сказал сержант. — Сейчас на ваших планетах совсем не та историческая эпоха, в которой вы жили. Вернетесь вы в тот момент времени, из которого вас забрали, или нет, зависит от синхронизатора. Я умею его включать, но не умею регулировать, а он часто барахлит.

Кенгуру набрал номер 440, и гудение перешло в пронзительный вой.

— Он уже там, — крикнул сержант, стараясь перекричать шум. — Включаю механизм возвращения!

Длинной жердью он дотянулся до торчавшего из потолка грибообразного предмета и соединил его с точно таким же, расположенным рядом. Сверкнула синяя искра, сотрясающий вой прекратился, и крышка камеры откинулась.

— Там два солнца, — сказал пень. — Большое белое стоит неподвижно, а маленькое красное быстро движется мимо него справа налево.

— А небо? Какого цвета там небо? — спросил костяной шар.

— Черное. И ветер покрепче, чем здесь. Гонит камни, огромные, как горы.

— Это Хетор! — завопил шар. — Пустите меня туда скорее!

Пень уступил ему место в камере, кенгуру снова набрал номер 440, а сержант проделал несложную манипуляцию жердью. Когда крышка откинулась, все увидели, что в камере лежит только рваный и заношенный комбинезон и пара совершенно новых форменных ботинок, одним из которых немедленно завладел Иван. За счет остальной амуниции шар, вероятно, хотел погасить задолженность по подоходному налогу.

И пошло!

— Очень холодно, — говорил пень. — А давление такое, что и шевельнуться нельзя. В небе четыре луны. Но света от них меньше, чем от синего льда, который покрывает все кругом.

Это была родина стегозавра.

— Огромные деревья до самых туч. А с них сыплются вот такие шишки. Одну я прихватил.

— Это не шишка, — сказал кенгуру. — Это впавший в спячку короед. А в дуплах больших деревьев наши города.

Он исчез так быстро, что Иван даже не успел с ним попрощаться.

— Очень приятное местечко. Небо оранжевое, а трава — малиновая. Такие, как ты, — пень самым толстым из своих щупалец указал на клювастого библиотекаря, — летают там целыми стаями.

— Прощайте, — сказал библиотекарь. — Все случившееся с нами я зафиксирую на кремниевых микроматрицах.

Спустя час возле камеры остались только Иван, сержант, долговязый денебец и медведь в нескольких шубах.

— Я покину Марс последним, — сказал медведь. — С этим примитивным устройством я вполне справлюсь и один. Лишь бы не остыть.

В который раз уже хлопнула крышка камеры. Пень еще ничего не успел сказать, а сердце Ивана заколотилось. На внутренней поверхности крышки трепетал мокрый кленовый листок.

— Ничего себе планетка! — проворчал разведчик, покидая саркофаг. — Не успел я толком осмотреться, как какой-то голый дикарь ударил меня вот этой штукой. — Из клубка щупалец выпал грубо обработанный каменный топор.

— Ну? — Иван грозно глянул на сержанта. — Что это за фокусы?

— Я же предупреждал, что блок синхронизации барахлит, — пожал плечами сержант. — Ничего страшного. И в каменном веке жить можно. Военные специалисты всегда пригодятся.

— Еще чего! В каменный век! У меня невеста дома осталась! Ну-ка, быстро — регулируй свой синхронизатор, пока цел!

— Отрегулировать не проблема, — сержант по локти запустил руки в нутро саркофага. — Проблема в том, что из всего этого получится… Ну, вот, кажется, готово.

— Ты первый! — Иван пихнул сержанта в камеру.

Медведь подхватил шест. Блеснуло, взвизгнуло — и вот уже саркофаг вернулся свободным.

В висках Ивана уже давно покалывало — ружье напрашивалось на разговор.

— Что это ты задумал? — плаксиво спросило оно, едва только Иван ладонью коснулся ствола.

— Возвращаюсь домой.

— А война?

— Как-нибудь обойдемся. Времени нет.

— Подлец! Ты загубил мне жизнь!

— О жизни ты лучше помолчи, ржавая железяка, — пробурчал Иван, залезая в камеру.

Крышка над его головой щелкнула, и наступила тишина.

* * *

Еще даже не открыв глаза, Иван понял, что очутился на Земле. В лицо брызгал мелкий дождик, где-то кричали дикие гуси, в глотку вливался густой, чистый, богатый кислородом воздух. Иван подхватил ружье и шагнул под своды ночного леса, напоенного ароматами смолы, хвои и прелых листьев.