Фантастика. Журнал "Парус" [компиляция]

^{— Браво, молодой человек! — похвалил граф. — Я сам рыбак и вижу вас издалека. Еще я вижу, что вам можно доверить мою тайну и мою честь!}

^{Граф Бронтекристи. «Убийство в морге».}

— Забудь про гипнопедию! — Кондратий Зурпла вынул из кармана полевой куртки патрон, похожий на тюбик губной помады. Это — последнее слово медицины, адапти-зол, — он вытряхнул на ладонь несколько цветных шариков. От шариков приятно пахло мятой и ванилью. — Препарат синтезирован нашими соседями из Института силы знания Достаточно принять одно драже, и ты способен видеть все вокруг как бы глазами коренного жителя той планеты, на которую выписано командировочное удостоверение. Какой-нибудь семиглазый телепат с Феномены покажется тебе родным дядей. И без гипнопедии поймешь, о чем он толкует.

— А что потом? Когда домой вернемся, Константа не будет выглядеть в моих глазах форменной… э… семиглазой телепаткой?

— Побочные эффекты отсутствуют. Знакомый медик, презентовавший адаптизол гарантирует это однозначно. Одно драже — одни сутки универсальной приспособляемости. Правда, клинические испытания не закончены…

— Ладно, давай сюда свои пилюли. Глядишь, адаптизол поможет мне перенести кошмар, который зовется «переходом через подпространство»!

— Сомневаюсь. Было сказано: побочные эффекты отсутствуют!

Действительно, адаптизол не помогал при нуль-перелетах, когда тебя самым натуральным образом размазывает вдоль всех двадцати тысяч световых лье от места старта до цели назначения. Джонга мутило, хотелось пить, в правом ухе стреляло очередями, а сердце норовило описать замкнутую кривую, известную в математике под названием кардиоиды.

Но всякие неприятности хороши тем, что имеют обыкновение заканчиваться. И не обязательно летальным исходом.

Нуль-капсула материализовалась вблизи Охотничьего Поприща. Так называлось место, где хозяйничал Догматерий. Слово «догматерий» ничего не говорило охотникам, но они полагались на фотонные ружья, не раз и не два проверенные в действии.

Было темно. Кондратий Зурпла и Виктор Джонг покинули корабль. Вокруг шелестели колосья — Полинта славилась своим ячменем на всю Галактику.

Пока Зурпла сооружал окоп полного профиля с бруствером и стрелковой ячейкой, Джонг выкашивал вокруг злаки, чтобы они не заслоняли мишень, которая должна была показаться с минуты на минуту.

— Кондратий, а я забыл Конетанте записку оставить, — грустно поведал Виктор, закончив покос.

— Не маячь, лезь в окоп! — скомандовал Кондратий. — Лучше будет, если мы первыми догматерия заметим, чем наоборот!

С этим нельзя было не Согласиться. Виктор съехал в укрытие и стал думать о Константе. Он всегда о ней думал, когда выпадала свободная минута. Не обнаружив мужа рядом, она утром расстроится. Потом мысли Виктора по странной аналогии перепрыгнули на книжку, захваченную в дорогу, и он посетовал, что не научился в свое время читать в темноте. Похождения частного детектива сродни приключениям межзвёздных охотников, и чтение подобной литературы часто давало повод для размышлений…

Ждать оставалось недолго. Светало. Самое время показаться догматерию, и вот он неясным пятном стал выползать из низины.

— Ты видишь, Зурпла!

— Где?

— Направление — северо-северо-запад, шесть градусов правее одиночного дерева, дистанция — четыре километра. Возьми бинокль.

— Теперь вижу. Похож на шарик от пинг-понга!

— А размеры?

Размеры догматерия впечатляли. Даже отсюда, из окопа, он выглядел ужасающим порождением космического хаоса. Гигантская тварь непрерывно меняла форму и окрас тела. Шкуру испещряли сакральные символы, которые то и дело появлялись, вспыхивали призрачным светом и вновь исчезали. Земляне различили инь и ян, крест и змею, дымящееся зеркало и звезду Соломона, не говоря уже о полумесяце и цветке лотоса, которые проступали чаще прочих, видно, догматерий предпочитал мусульманство и буддизм даосизму, христианству, язычеству, религии ацтеков и иудаизму.

В центре медного лба сверкало загадочное клеймо Метатрона, а хвост яростно чертил в воздухе знаки Каббалы. Окутанный мистериями, догматерий полз, сея смерть злакам и разрушение верхнему слою почвы…

Дунул ветер, и до окопа дошли жуткие звуки молитв и заклинаний, сопровождавшие движения монстра. При желании можно было разобрать и заунывное пение муэдзина, и экстатические вопли первобытного шамана, и джазовую обработку бессмертной «Аве Мария» в исполнении хора мальчиков-панков… Вся эта какофония была откровенно рассчитана на подавление здравого смысла и уж совсем не рекомендовалась слабонервным, беременным женщинам и детям до шестнадцати лет. Но, как известно, в окопе не было ни тех-, ни других, ни третьих. Из-за бруствера за эволюциями монстра следили проверенные кадры Учреждения межзвёздной охоты.