Фантастиш блястиш

Увидеть можно только очертания их заострённых треугольных зубов, но только в тот момент, когда они ощетинившись готовятся к прыжку. Есть много прочих разновидностей. И все они кровожадны. И скоро какая-нибудь из карскардий обязательно окажется здесь. И скорее всего не одна. Это неизбежно.

Я прекрасно понял смысл всех этих слов. Тирады дополнительных объяснений были бы излишни. Но согласиться с поданным со стороны фактом я никак не мог.

– Ты чего это? Мы справимся!

А сам смотрел вокруг себя и понимал:

«О чем это я тут толкую? Какая надежда? Какой тут может быть шанс?»

Два человека стояли в холодной воде и наслаждались процессом. Кругом своей серостью отрезвляла бесконечная водная гладь.

Она была подобием отвратительного антагониста бесконечному темно-оранжевому небу и при этом таким же мертвым и молчаливым.

К горлу вдруг подступило пугающее чувство.

Я ощутил безжизненность существования вокруг себя.

Зелёная трава, летающие поросята, фиолетовые деревья – все это исчезло.

А на смену им пришли безмолвие, холод и блеклые краски.

– Эй, ты! Давай уже помогай нам.

Я хотел, чтобы старик, сидящий в своей дряхлой рыбацкой лодке, все же помог нам.

«Чего он ждёт, идиот старый?» – не понимал я.

– Он не поможет.

Окулист был непреклонен в своём видении ситуации.

И взгляд его был непреклонен.

– Ему плевать на меня. Ему плевать на тебя. Ему плевать на всех. Такой уж он гад ползучий…

– Как это так?

– Вот так!

А старик все сидел и лукаво улыбался себе в бороду. И складывалось впечатление, что ему нравится наблюдать за тем, как из-за него грызутся.

– Не верю.

– Дело твоё.

И тут старик вставил, как бы подливая масла в огонь:

– Я готов помочь. Я ведь именно за этим и прибыл. Я всегда помогаю…

– Нет-нет-нет!

– Помогаю…

– Ты лжёшь!!!

Ярость вновь обострила черты лица Окулиста. Гнев стряхнул с него апатию.

– Ты, Базрдуфф, – злобный хрен…

Он прошипел, и глаза его сверкали. А потом человек в сером комбинезоне словно внезапно одумался, словно ему стало стыдно за свой гнев и за своё поведение. И тогда он насупился, а потом взял и легонько ударил раскрытой ладонью по мерно покачивающейся поверхности холодной воды. Небольшой фонтанчик брызг окатил меня, его и дедушку в лодке.

– Просто убирайся, – сказал он выдержанным голосом, сосредоточив взгляд на серой мутной воде под своей ладонью.

Затем он замолчал.

«То-то и оно…».

Прошла минута.

«А вода-то прибывает…», – думал я.

И я понимал, что вода успела достичь уровня моей диафрагмы.

«Если спасаться, то сейчас!»

Но страх сделать нечто неправильное лишал меня сил. Он не позволял мне здесь и сейчас сделаться решительным парнем, который не думает много, а действует. А я ведь всегда мечтал именно об этом…

«И вроде бы Окулист был таким парнем. Он был мне примером, но теперь он размяк… И я размяк… Что же делать? Я умру?»

Кому я задавал эти вопросы? Рядом не было никого, кто хотел бы их услышать. От внутреннего голоса я избавился, как от старого дивана.

«Есть только я! И я должен решать!»

Вот оно откровение! Оно возникло так внезапно, но так вовремя. Я посмотрел на Окулиста. Он удрученно пялился на свою ладонь, на воду, на нечто несуществующее. И мне сразу захотелось сбежать от этого порабощающего зрелища. Но я сдержался.

«Сдержался? А куда я собственно собрался бежать???»

И я посмотрел на старика. В этот момент его губы медленно-медленно зашевелились:

– Вчера дочитал «Вино из одуванчиков». Неповторимый стиль Рея Бредбери… Так грустно и в то же время невероятно красиво, так что внезапно забываешь про все мелочи и неурядицы и возникает острое желание жить и наслаждаться жизнью…

– О чем это ты?

– Заканчивай.

– То есть?

– Сейчас или никогда.

«Да-да-да! Он знает, что мне надоело стоять в холодной воде, что мне надоело уныло следить за тем, как её уровень растёт, что мне надоело на что-то надеяться! Но он не хочет меня заставлять. Он хочет, чтобы я сам принят решение».

А я все не решался…

Я стоял, стоял, стоял…

И серо-оранжевый мир вокруг меня будто стал моим личным адом, в который я сам себя посадил, да ещё и не выпускал.

«Как глупо…», – я смеялся над своим страхом и порождённой им беспомощностью в тишине своего бездонного черепа.

Но было не смешно… А потом я услышал за спиной шум, как если бы гигантская моторная лодка мчалась на всех скоростях по водной глади Фиолетовой дубравы.

Я ещё не обернулся, но уже знал, предполагал, догадывался…

Моя фантазия специально для этого дня достала из старого темного пыльного чулана свои широкие расписные полотна и нарисовала на них самых ужасающих существ из тех, что смогла бы придумать.

Зубастые, клыкастые, когтистые…

И волоски встали дыбом на моей шее. Только эти пока еще были сухими, не считая тех, что кое-где имелись на голове… Все остальные промокли. Но все волосяное сообщество их несомненно поддерживало. Оно не было против.

– Давай, давай уже…

Нет, это говорили мне не волоски на шее. И ни какие другие волоски. Это старик, сидящий в своей лодке, пытался подтолкнуть меня к правильному решению.

– Давай решай…