Фантасты современной Украины

Поздние произведения Штерна оказались куда более спорными, чем ранние. Эксперименты в области формы, по мнению С.Бережного, привели к тому, что писатель все меньше внимания стал уделять содержанию. Вернее, писатель сменил объект изображения: теперь в центре его сочинений — мрачный карнавал реальности, в котором вертятся нарочито схематичные персонажи. В « Иване-дураке…» и « Да здравствует Hинель!» Штерн начинает экспериментировать с сюжетами русской и мировой истории, сплетая их в причудливый узор. Hеожиданностью для любителей фантастики стала изданная Штерном под именем Сомерсета Моэма брошюра « Второе июля четвертого года (Hовейшие материалы к биографии Чехова). Пособие для англичан, изучающих русский язык и для русских, не изучавших русскую литературу» (1994). Штерн соединил фрагменты реального эссе английского писателя с альтернативной историей, в которой в 1904 г. умирает Горький, а Чехов, напротив, продолжает жить до 1944 г. Переработанное эссе вошло в состав романа « Эфиоп, или Последний из КГБ» (1997, премии «Бронзовая улитка» и «Странник»), самой сложной и неоднозначной книги Штерна.

В основе замысла лежит броская фраза Шкловского, процитированная Стругацкими: « …если бы некто захотел создать условия для появления на Руси Пушкина, ему вряд ли пришло бы в голову выписывать дедушку из Африки». Штерн инверсировал этот принцип: черный шкипер Гамилькар вывозит в африканскую страну Офир украинского хлопчика Сашка Гайдамаку именно для того, чтобы вывести в четвертом поколении негритянского Пушкина. Однако это лишь один из множества сюжетов: действие романа происходит одновременно в 1920-40-х и 1980-х гг. в Африке, Италии и степях Украины.

Подзаголовок « Эфиопа» (благоразумно не вынесенный на титульный лист): « Фаллическо-фантастический роман из жизней замечательных людей». Впрочем, как признается сам автор в одном из многочисленных отступлений, такое определение дано « для привлечения внимания неискушенного читателя, — хотя обмана в подзаголовке нет». « Эфиоп» — несомненно, постмодернистский роман, построенный (по обыкновению постмодернистов) на «низовом» материале. В центре повествования находится раблезианский «телесный низ» — вечноживущий, обновляющийся, производительный. Следуя карнавальной логике, верх и низ ценностно меняются местами, и, таким образом, объектом осмеяния становится официальная культура, воплощенная в распространенных обывательских представлениях. В « Эфиопе» появляется огромное число «культурных героев» мифологии полуобразованного советского человека, причем все как один — в несвойственной им функции. Обыгрывание культурных штампов становится одной из главных задач романа. Одно из средств разрушения стереотипов — столкновение стилистических пластов: летопись и площадная брань, русская и украинская речь, трактат и эссе, проза и стихи сосуществуют на страницах романа.