Фантазии театрального администратора

— Мне не нравится, что ты так сильно устаешь, не высыпаешься, — несколько встревожено заметила Маша. — Надо бы провериться у врача. Может быть, тебе немного отдохнуть и подлечиться в санатории? Только не говори, что в театре без тебя не смогут обойтись. Ты заслужил отдых.

— Потом поговорим, — увильнул от разговора Дима.

Он даже не стал брать в руки книжку, укрылся одеялом, выключил свет, блаженно прикрыл глаза, расслабился и сразу заснул.

Господи, ему опять снился тот же самый сон! В старом спортивном костюме и лыжной шапочке он подстерегал жертву в темном подъезде.

Вчера он провозился весь вечер, работал по двум адресам, устал, да и рисковал излишне, а сегодня намеревался набрать нужную сумму одним ударом. Несколько человек прошли мимо него, но Дима даже не сдвинулся с места.

Он ждал. И, когда в подъезд влетела модно одетая женщина на высоких каблуках и с сумочкой на длинном ремешке через плечо, довольно усмехнулся — это была вице-президент известного в городе банка Елена Петровна.

Дима действовал как хорошо отлаженный автомат. Пропустил Елену Петровну мимо себя и напал сзади. Одной рукой сильно сжал горло, а другой показал нож. Широкое лезвие, это он знал точно, действовало сильнее всего. С силой вырвал у нее из рук сумочку и открыл ее — там лежал выигрыш, полученный в казино, и подарок от администрации — маленький медвежонок. Затем повернул женщину лицом к себе, чтобы снять с нее драгоценности, но не успел выпустить ее горло, как Елена Петровна начала бешено кричать:

— Помогите, на помощь, грабят, помогите! — И внезапно вонзила ему ногти в лицо.

От боли и неожиданности Дима выпустил нож и отскочил назад.

Елена Петровна, продолжая кричать, бросилась вверх по лестнице. Он не рискнул ее преследовать, потому что услышал, как в подъезде открылись двери, залаяла собака, и зазвучали встревоженные голоса.

Сорвав с головы шапочку, выскочил из подъезда и побежал, что было сил. И только по дороге сообразил, что оставил в подъезде нож и лыжную шапочку, но не возвращаться же за ними?

Дима прибежал домой и сразу прошел в ванную. Свет зажегся только с третьей попытки, и он глянул на себя в зеркало. Чертова баба умудрилась разодрать ему все лицо, несмотря на низко надвинутую шапочку.

Умывшись, Дима отправился на кухню, запустил руку в картонный ящик, вытащил бутылку коньяка и увидел, что она пустая. Достал початую бутылку водки, налил себе полный стакан, выпил залпом и завалился спать.

Проснулся он от непрерывных звонков в дверь. Открыл глаза, сел, потряс головой, потрогал лицо. Вроде бы на ощупь все нормально. А в дверь уже не просто настойчиво звонили, а начали барабанить.

— Господи, кого это несет? — недовольно пробормотал Дима. — Маша! Маша! Ты где? Открой дверь!

Жена не откликнулась.

«И где же она, спрашивается, опять у телевизора, что ли, заснула?»

Он нехотя поднялся, прошел в прихожую и, не включая свет и не спрашивая «кто там?», открыл дверь. В квартиру тут же ворвались люди в полицейской форме. Не успел он возмутиться: «Позвольте, что здесь происходит?» — как ему завернули руки за спину и надели наручники.

— Это твое? — Старший лейтенант, который вечером был возле казино, нащупал на стене розетку, включил свет и протянул Диме его «спецодежду и средства производства» — спортивную куртку, лыжную шапочку и нож. — По глазам вижу, что твое.

От яркого света Дима зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, что находится вовсе не в своей ухоженной квартире, а в той самой конуре, которая ему снилась.

Его повели на кухню, где на столе лежали награбленные им драгоценности. Когда проходили мимо ванной, он на секунду задержался, посмотрел на свое отражение в разбитом зеркале и прошептал:

— Так это не сон?

Лейтенант толкнул его в спину и, сощурившись, проговорил:

— Иди, иди! Что, опять какую-то историю придумываешь? Недаром у тебя кликуха «Артист». Но с нами этот номер не пройдет, мы-то тебя хорошо знаем. Для суда прибереги.

Висевшее на честном слове зеркало упало и разлетелось на мелкие кусочки. Самые большие осколки остались лежать на рваной театральной афише, объявлявшей о премьере в городском театре. Внизу было набрано имя директора театра, но кто-то оторвал краешек афиши, и прочитать можно было только его инициалы — Д. П. Се…