Фантом

Воздух был приятно теплым. Вова шел по огромному дворцу. Потолок был настолько высок, что казалось, подпирал небо. Это был огромный стеклянный купол с решетчатым скелетом. Должно быть, каждый человек здесь чувствовал себя маленькой букашкой. Вова двигался по красной дорожке лежащей прямо по центру зала. Периметр здания, судя по всему, представлял собой не квадрат, а круг. По крайней мере, колонны, подпиравшие купол и заменявшие стены, были расположены по кругу. По обеим сторонам дорожки буйствовал огромный причудливый сад. Он тянулся до условных стен, а это было не меньше километра в радиусе. Если это и был обман зрения, то архитектор постарался на славу – дворец действительно казался чудовищно огромным, как в ширину, так и в высоту. Но самым завораживающим было то, что сад, казалось, продолжался и за колоннами. Он был по-настоящему бескрайним. Через купол Вова рассмотрел, что над зданием возвышаются четыре огромных башни, основаниями уходящие в «тело» дворца. Колонны, или стены – это уж как кому угодно, примыкали к обеим сторонам каждого из оснований. То есть эти башни, как и колонны, так же служили опорой для купола, только возвышались еще выше. На каждой башне «сидела» надстройка в виде эллипса без всяких окон или дверей. Основания двух громадин соединяла та самая дорожка, по которой шел Вова. А вернее, она соединяла не основания, а двери, расположенные в них. Другие две башни соединяла такая же дорожка, расположенная перпендикулярно к первой и пересекающая ее посередине.. Мягкий ковер, лежащий под ногами, полностью заглушал шаги. Рядом с Вовой могли бы идти еще человек десять, при этом, абсолютно не издавая звук шагов. Из сада слышался легкий монотонный шум. Вова остановился. Ему, вдруг, перехотелось идти к дверям, и он шагнул в чащу. Продвигаться было тяжеловато – заросли были густые, хотя и явно ухоженные. Таких деревьев и кустов он никогда не видел. Это были те же серые или коричневые стволы, зеленая листва, мелкие красные и черные ягоды на кустах – но всё выглядело как-то не так. Тут и там попадались темные гроздья похожие на виноград, растущие, тем не менее, на ветках массивных деревьев, ягоды на кустах в форме мелких звездочек или тонких косичек, трава похожая на пучки кленовых листьев, растущих прямо из земли. Все законы природы были выдержаны, но так, будто эволюция в этом саду шла своим путем. Вова решил двигаться к колоннам, чтобы обойти их и выйти из дворца. Среди всего этого странного разнообразия время от времени попадались маленькие полянки с резными деревянными лавочками. Возле лавочек обязательно располагались или маленькие бассейны с чем-то похожим на кувшинки, или шумные двух- и трехъярусные фонтаны. Там же неизменно стояло или сидело несколько хрустальных статуй в полный рост человека. Вова шел довольно долго, пока не подошел, наконец, к одной из колонн. Деревья, казалось, обступали её со всех сторон. Но, попытавшись обойти её, он понял всю простоту и  гениальность строительной мысли: стены у этого здания всё-таки были, они представляли собой огромные зеркала, разделенные теми самыми колоннами. Зеркала стояли под специальным наклоном и давали такое отражение, будто сад проходит сквозь них и тянется до бесконечности.

Вова дотронулся до зеркала рукой, чтобы тактильно убедиться в его существовании, а затем двинулся обратно, нужно было вернуться на дорожку и попытаться войти в одну из башен. Он вышел из зарослей на очередную поляну, но тут же шагнул обратно. На лавочке, рядом с хрустальным человеком, сидели две реальные живые особы спиной к нему. Один из живых людей был одет в серебристый плащ с капюшоном, накинутым на голову. Другой сидел, полуобернувшись к нему. Одежда его была обычная, только немного странного фасона. Володя припал к стволу дерева и начал вслушиваться. Дальний шум фонтанов мешал, но уши, попривыкнув, начали улавливать чужой разговор. Сначала речь показалась Вове абсолютно незнакомой, но по мере того, как он вслушивался, она как будто преобразилась и стала вполне понятной.

Полуобернувшийся был явно обеспокоен:

- Вы понимаете, что они хотят убить вас!

Голос человека в плаще звучал глухо, но четко:

- Пусть попытаются, а в принципе это уже неважно.

- Но хозяин, они сейчас сильны. У них есть свои представители в парламенте, в правительстве, в суде, они обложили вас со всех сторон!

- Я тебе уже много раз говорил, не называй меня так, ты не раб, ты на меня работаешь, и волен в любой момент уйти.

- Простите, хо…, простите, шеф. Трудно избавиться от привычки.

- Ладно, постарайся. И не волнуйся, пусть думают, что контролируют ситуацию, мне так и нужно.

- Скажите, шеф, а шансов все остановить совсем не осталось?

Человек в плаще замолчал. Капюшон медленно наполовину обернулся, и у Вовы похолодело сердце, ему вдруг показалось, что его обнаружили. Наступила долгая тягучая пауза. Кравецкий слышал каждый удар своего сердца. Эти удары заглушали даже шум фонтанов. Наконец капюшон снова отвернулся: