Фантом

– Извини, lapin, но за рецептом панкейков тебе нужно было обратиться к Максу.

– Это же сюрприз! В общем, ты не поможешь?

– Могу только подбадривать… Панкейки – это слишком сложно.

– Да, но я думала, что смогу, – вздохнула Лира. – Такие высоты кулинарного мастерства мне не покорить…

– Да это же просто панкейки! – не выдержала Хэлла.

– «Просто»? – в один голос воскликнули Рие и Лира.

– Я готовила их зим с четырнадцати для… – Для Мальвы. Но это произнести было слишком сложно. – В общем, с этим даже подросток справится.

– Ты умеешь готовить? – восхитился Рие.

Хэлла недовольно глянула на него. Что сложного в готовке? Пару раз сжечь что-то до углей, пару раз недожарить или недоварить, но в итоге ведь можно понять, что нужно делать. В отличие от Мальвы, которая старалась искать необычные рецепты и делать все ровно так, как в них сказано, Хэлла училась методом проб и ошибок. Потому что она готовила не по зову сердца, а потому, что хотелось есть. Там не до рецептур.

– Подожди, я умоюсь и покажу, – бросила Хэлла, поднимаясь.

Порыв помочь был вызван не столько искренним желанием что-то делать, сколько терзающей виной за недавний срыв. Лира же старалась вести себя куда спокойнее. Доброжелательная, но не такая разговорчивая, она, вероятно, боялась сказать что-то лишнее, как-то задеть Хэллу. Так что, пока на тускло освещенной кухне замешивалось тесто, особой болтовни не было.

– Слишком жидко, добавляй еще муки, но по чуть-чуть.

– По чуть-чуть… И это сколько мы добавили?

– Не знаю, – устало вздохнула Хэлла, – просто смотри на тесто, оно должно быть средней густоты.

– Средней. Ясно, – Лира кусала губы. Она явно была напряжена и из-за готовки, и из-за того, кто ее учил.

Через плечо заглянул Рие:

– Пока выглядит так, будто из этого можно сделать что-то съедобное.

– Здесь куриные яйца, молоко, мука, разрыхлитель и сахар. Теоретически это уже можно скормить кому-то вроде тебя, – лениво отозвалась Хэлла.

Рие фыркнул.

– И не стой над душой, – Лира отставила муку в сторону. – Я не могу ничего делать, когда кто-то так пристально смотрит!

– Что ж… Если Хэлла обещает не творить глупостей, я бы вышел по делам. Хэлла?

– Я буду умничкой, – вздохнула она.

Лира странно на нее покосилась, но Рие ответ удовлетворил. Он пожелал не умереть от ядовитых испарений панкейков, за что получил ложкой по плечу, а после ретировался. Хлопнула входная дверь. Рие ушел… Хэлла переступила с ноги на ногу, ощущая почему-то тревогу…

– Умничкой? – тихо спросила Лира.

– Перемешивай, чтобы комочков не было.

– Нет, ты вот скажи. Умничкой?

– А что?

– Знаешь, что делают с умничками у тумбочек?

Хэлла вскинула брови, а Лира пристально следила за ней, перемешивая тесто.

– Даже предполагать не буду.

– Ага, у Рие спросишь. Он точно знает.

– А Макс?

– Он почти святой, – негромко засмеялась Лира, останавливая ладонь над сковородкой. – Уже теплая. Пора?

– Проверь. Капни. Быстро же ты в него влюбилась.

– Потому что он милый, заботливый и смелый. Вчера мы весь вечер обсуждали наши семьи. Он рассказал про дедушку, про своего отца, про маму и, конечно, про бабушку… А я про своих. Я даже поплакала… Не знаю, я никогда раньше так не говорила… Это… О нет! Он пригорел!

– Это только первый, ничего страшного.

– Ладно. Я тебе верю.

Хэлла сглотнула. Конечно, эта фраза была никак ни с чем не связана, что происходило до, но… Я тебе верю.

– Лира… Прости меня, пожалуйста. Я… Я не хотела всего этого. И кричать на тебя тоже.

– Не переживай об этом, – улыбнулась она. – К тому же за то, что ты учишь меня делать панкейки, я готова простить тебе почти что угодно!

Снова тишина. Только теперь более уютная, пахнущая ванилью и панкейками. Лира вполне успешно справлялась с тем, чтобы ничего не пригорало. Хэлла своей ученицей могла только гордиться.

– Ты… Ты вообще как? – наконец подала Лира голос.

Хэлла пожала плечами:

– Наверное, будь я Жницей или коронером, воспринимать смерть было бы легче…

– На самом деле нет. Смерть близкого всегда горе для его родных. Просто со временем мы свыкаемся с таким.

Хэлла не была уверена, что сможет свыкнуться. Только в момент, когда гроб Мальвы опустился в землю и пришло осознание, что сестра на самом деле мертва… Но даже тогда Хэлла не могла в это поверить. Она злилась на окружающих, злилась на себя, а теперь… Теперь, спустя время, все казалось неважным. Будто она доживала последние дни и просто пыталась скрасить безысходность, помогая тем, кто был рядом.

– Думаю, дальше ты справишься, – пробормотала Хэлла. Снова на нее опускалась апатия и усталость.

– Я принесу тебе попозже парочку, попробуешь. Ладно?

Хэлла утомленно кивнула и вышла. На лестнице ей встретился Макс, ему она тоже кивнула, но уже в качестве приветствия. В комнате было уже светлее. Хэлла на кровать не легла, а упала, вдруг поняв, насколько сильно измучена. Ей было лень даже пошевелить пальцем. Так что, когда дверь открылась и внутрь вошел Рие, от которого еще исходил запах поздней осени и холод, она даже не повернулась.

– Выглядишь как стоялое желе.

– Мгм, – выразила согласие Хэлла.

– Это означает что-то вроде «и чувствую себя так же»?