Фантом

– Мгм.

– Познавательный диалог. Я кое-что тебе принес.

– М?

– О, сколько интереса, я впечатлен!

На сей раз Хэлла даже не нашла в себе сил что-то промычать. Она почувствовала, что рядом что-то положили. Ее хватило лишь на мысленное возмущение: как он мог вообще решить, что она сможет даже голову повернуть! Однако нос защекотали знакомые запахи бумаги, краски и пастели. Хэлла вздрогнула, привстав, и уставилась на целый ворох разной краски – от акриловой до масляной, набор карандашей разной мягкости и листы бумаги.

– Не знал, чем именно ты рисуешь, поэтому взял все.

Хэлла удивленно моргала, пытаясь понять, что происходит. Она не рисовала спокойно уже очень давно. Работа в «Интивее» немного помогала куда-то деть художественный запал, но это было другое… С тех пор, как умерла мама, Хэлле с трудом удавалось возвращаться к рисованию. В конце концов, ей нужно было учиться, присматривать за младшей сестрой, а после смерти Розы еще и обеспечивать ее и себя.

– Почему? – только и смогла вымолвить Хэлла.

– Сама сказала, что хотела быть художницей, – пожал плечами Рие.

Хэлла выдохнула. Она хотела сказать «спасибо», но не могла пересилить себя. Вместо этого она села, подтянув к себе папку с бумагой и упаковку карандашей. Выбрав один потверже, она приступила к наброску.

Когда она рисовала, весь мир замирал. Все словно бы выключалось, как и мысли. Оставалась только Хэлла, кончик карандаша и белый лист…

Заглянула Лира, оставила панкейки. Хэлла не отвлекалась, она продолжала рисовать, но, когда Рие протянул ей кусочек, съела его не задумываясь. Так он, кажется, скормил ей парочку. По крайней мере, желудок, привыкший голодать, отяжелел. Хэлла просидела над рисунком не слишком долго, но ноги успели онеметь, пришлось лечь на живот, подложив под грудь подушку, и продолжить рисовать. К тому времени пальцы уже сжимали свежезаточенный карандаш. Точил его, разумеется, Рие, Хэлле он нож все еще не доверял…

В обед он снова умудрился подкормить ее печеньем, ехидно прокомментировав свой успех:

– Если бы я раньше знал, насколько это тебя увлекает, давно бы притащил эти дурацкие карандаши.

Хэлла не стала ему говорить, что притащи он их раньше, она тоже была бы рада. Процесс создания изображения здорово ее увлекал. Когда она училась, ее любимыми парами были те, где требовалось создать рисунок руками, а затем оживить его с помощью магии. Магия была наукой, точной, с формулами, заклинаниями и пассами, но в такие моменты она ощущалась как настоящее волшебство из сказок.

Когда очертания лица на бумаге стали отчетливее, Хэлла закрыла глаза, сосредотачиваясь на магии внутри себя. Нужно направить энергию, обличить ее в символы, и тогда случится чудо.

Рие, почувствовав чужую силу, поднялся, подходя ближе. То ли заинтересовался, то ли обеспокоился. Хэлла на его лицо не смотрела, потому сказать не могла. Она сосредоточенно рисовала в воздухе глифы, оставляющие полупрозрачный свет в воздухе. А затем осторожно, чтобы не смазать, прижала ладонь к рисунку. И он ожил…

Ожило нарисованное лицо. Глаза моргнули, губы растянулись в улыбке. Голова качнулась, и волосы заструились по плечу. Милая девушка с листа бумаги радостно, но беззвучно смеялась, разглядывая Хэллу. Упавшая слезинка прокатилась по штрихам, оставляя влажный след на бумаге, а девушка на картине вернулась в прежнее положение и застыла.

– Это Мальва? – негромко спросил Рие.

Хэлла всхлипнула и закивала. Это она. Такая, какой Хэлла ее помнила. Счастливая и живая. Тело снова начало трясти, зубы постукивали, а слезы струились по лицу. Рие бережно убрал рисунок в сторону, подсаживаясь ближе и притягивая Хэллу к себе. Она уткнулась ему в грудь, сжимая его рубашку и позволяя себе реветь навзрыд. Рие начал медленно покачиваться, ласково гладя ее спину и что-то нашептывая. Он говорил на другом языке.

– Je suis là[57], – нежный шепот разливался теплотой.

В какой-то момент окончательно истощенная переживаниями Хэлла просто на нем задремала. Проснулась она на удивление отдохнувшей, кажется, впервые с похорон Мальвы. После ванны она даже поняла, что в гардеробной добавилось одежды…

– Это что, жабо? – С мокрой головой, в халате и босая Хэлла остановилась в дверях гардеробной, держа перед собой кремовую блузку.

Рие, который снова что-то читал, поднял взгляд и ухмыльнулся:

– Oui. Jabot[58].

– В жизни такого не носила.

– Может, стоит попробовать?