Фантом

— Владимир Иванович, кто из твоих у Рокского?.. Савельев! Ковалев!.. Когда последний раз выходили на связь?.. Два часа назад! И каково положение?

Слушая доклад Гридина, Градов сделал жест Шепелеву и распорядился:

— Юрий Дмитриевич, вывернись на изнанку, но свяжись с Савельевым или Ковалевым! Тоннель — это ключ! Если его закупорят, то хана!

— Уже пытался, на всех каналах сильнейшие помехи, — доложил тот.

— Работает только сотовая. Остальное все глушится, — уточнил Зайченко.

— Мерзавцы, специально оставили, чтобы слушать наши переговоры! — с ожесточением произнес Шепелев.

— Плевать, ищи на сотовом! Мне и директору надо знать ситуацию у тоннеля! — потребовал Градов.

— Георгий Александрович, так перехватят же!

— А потом поднимут вой и обвинят нас во всех смертных грехах, — заключил Сердюк.

— Да пошли они на… — взорвался Градов.

— Георгий Александрович, сейчас же займусь связью! — заверил Шепелев, поднялся из-за стола и поспешил на выход.

— Стой! — остановил Градов, и его голос задрожал от гнева. — Юра, прямым текстом сообщи Савельеву про 58-ю армию и десантников! Пусть мерзавцы слушают! Политесы закончились! Доигрались засранцы! Вмажем так, чтобы на всю жизнь запомнили!

— Понял, Георгий Александрович! — подтвердил Шепелев и ринулся в приемную.

Градов проводил его взглядом и снова обратился к Гридину:

— Ты все слышал, Владимир Иванович?

— Вот и молодец!.. Так и действуй! — одобрил Градов и, положив трубку, в сердцах сказал: — Как же так мы прошляпили? Как?!

— Выходит, информация об операции «Чистое поле» не была дезой и шантажом спецслужб Грузии, — вспомнил Зайченко о докладах, поступавших в департамент из подразделений военной контрразведки и ГРУ, находящихся в Абхазии и Южной Осетии.

— «Чистое поле»? — и голос Градова загремел в кабинете: — Подлецы! Ну нет, оно станет для них нечистым! Мы размажем на нем всю эту нечисть!

Так же как и Градова, гнев и возмущение душили Зайченко и Сердюка. В последнее время слово «война», звучавшее в этом кабинете, казалось им очередным блефом закусившего удила президента Грузии Саакашвили. Они гнали прочь саму мысль о том, что грузинское руководство решится на подобную авантюру. Но скупые строчки докладов Гриднева из Южной Осетии и Быстронога из Абхазии, буквально сочившиеся кровью, усиливали ощущение приближающейся катастрофы на Южном Кавказе. Его не развеяли умиротворяющие заявления хозяина Саакашвили — президента США Буша и подпевавшего ему министра иностранных дел Германии Штайнмайера. В июне-июле 2008 года он челноком сновал между Москвой, Сухумом и Тбилиси. В результате напряженных дипломатических переговоров на свет появился так называемый План Штайнмайера. Казалось бы, был сделан серьезный шаг в разрядке напряженности на Южном Кавказе. Так думали те, кто питал иллюзии в отношении режима Саакашвили и вскормивших его западных «спонсоров». Военные контрразведчики, находившиеся в Южной Осетии и Абхазии, получали иную информацию.

По их данным, в последние недели июля и первые дни августа на военную базу в Вазиани один за другим приземлялись натовские военные самолеты, а в морской порт Поти зачастили торговые суда под флагами Украины и Польши. По той скрытности, с какой проводились разгрузочные работы, напрашивался вывод: в Грузию завозилась явно не гуманитарная помощь. Это наводило Градова и его подчиненных на мысль: Саакашвили в очередной раз намерен поиграть военными мускулами. Подтверждением тому стали события пятого и шестого августа. В те дни по всей разделительной линии между миротворческими силами и осетинскими ополченцами с частями грузинской армии происходили ожесточенные перестрелки. Счет убитых и раненых шел на десятки.

Сложной оставалась обстановка и на границе с Абхазией. В верхней части Кодорского ущелья воздушная разведка российских миротворческих сил зафиксировала сосредоточение значительного количества живой силы и бронетехники грузинских войск. Несколько рейдовых групп грузинского спецназа было замечено на расстоянии 25–30 километров от Сухума, в районе населенных пунктов Дал и Цабал. Накануне на военной базе второй пехотной бригады в Сенаки не затихал рокот авиационных моторов. Пружина, назревавшего военного конфликта, полыхавшего грозными зарницами вдоль границ Южной Осетии и Абхазии, сжалась до предела. В ночь на седьмое августа в штабах миротворческих сил в Сухуме и Цхинвале не сомкнули глаз. Боевое охранение и расчеты усиления заняли места в окопах и укрытиях. Выдвинутые к грузинским позициям разведдозоры чутко прислушивались к обманчивой ночной тишине.

Напоенная запахами горного разнотравья, августовская ночь подошла к концу. Робкая розовая полоска окрасила нежным цветом горизонт на востоке. Звезды трепетно мигнули, и через мгновение ослепительная вспышка разорвала предрассветный полумрак. Вечные ледники на вершине Мзиунархи озарились таинственным светом, и затем слепящий глаза бриллиантовый водопад Мзиунархи хлынул в долину. Впервые за последние недели о восходе солнца возвестило не раскатистое эхо пулеметных выстрелов и глухие хлопки мин, а мирное щебетание птиц.