Фантом для Фрэн (СИ)

- Ты что, читаешь мои мысли? – спросила Фрэн. Тут же ей стало неуютно от осознания такой возможности. – Скажи-ка, Хепри, а Неб-Амон действительно может читать мои мысли, как он угрожал? – произнесла она. – Вы вообще это можете?

- Мы можем, - сказал Хепри.

- Но мы не станем, - тут же прибавила Меритамон, до сих пор хранившая молчание.

- А Неб-Амон? – спросила Фрэн. Она поднесла руки к вискам, пытаясь осознать факт, что эта ужасная сущность может когда захочет влезть в ее интимные переживания.

- Полагаю, что он мог, - ответил Хепри. – Но теперь не может.

Фрэн усмехнулась углом рта – на душе было гадко, несмотря на окружающую красоту; даже самая красота этого места поблекла.

- Кто же его наказал?

- Отец сам себя наказал, - ответила Меритамон. Теперь она погрустнела, так что даже потускнело ее сияние. – У нас здесь нет темниц, госпожа Тамит, потому что они не нужны. Каждый, кто совершает преступление, карает себя сам, и карает неизбежно.

- Какой ужас, - сказала Фрэн, держась за голову.

- Ты не поняла, - с улыбкой сказал Хепри. – Наказание состояло в том, что, всерьез вознамерившись причинить тебе зло, Неб-Амон сам опустил себя ниже и лишил себя благодати. Но это может измениться, если он захочет.

- Ах, вот как, - сказала Фрэн.

Все это звучало… невероятно, мягко говоря.

- То есть вы можете падать, как и живущие? – спросила она. – Я думала, вы здесь святые…

Меритамон звонко засмеялась, сцепив руки на коленях и откинув голову.

- Как это было бы скучно! – сказала она. – Нет, госпожа, мы не святые, мы такие же, как вы…

- Не слушай ее, - вмешался улыбающийся Хепри. – Здесь не может быть скуки. И тем более ее не может быть в лучших местах.

- И вы не станете влезать ко мне в голову? – на всякий случай уточнила Фрэн, пропустив мимо ушей эти последние слова, которые уж сейчас-то не могли иметь к ней никакого отношения.

Хепри шутливо нахмурился.

- А зачем нам влезать к тебе в голову, матушка?

- Ну как же, - сказала Фрэн, приглаживая завитки на виске. – Там мой разум.

Юноша засмеялся.

- Там кости и жир, - сказал он, прикасаясь ко лбу матери. – Ты думаешь, что это – разум?

- Ну а где же он тогда? – изумленно спросила она.

Где может быть разум, кроме как в мозгу?..

Хепри весело улыбался.

- Наши лучшие врачи когда-то полагали, что разум находится в сердце, - сказал он. – Вы сейчас полагаете, что он находится в мозгу. Чем это лучше сердца?

- Я не понимаю, - сказала Фрэн, таращась на него.

- Твой разум в тебе, а ты – не сердце и не мозг, - ответил Хепри.*

Фрэн не стала спорить. Кажется, ее на сегодня перенасытили новыми идеями.

- Подумай сама, - мягко прибавил сын, касаясь ее колена. – Если бы разум был в мозгу, как могла бы ты говорить с теми, чей мозг давно превратился в прах?

- Не знаю, - пробормотала Фрэн, прижавшись щекой к коленям. – Я ничего не понимаю, мальчик…

- Ты все понимаешь, - ответил Хепри, гладя ее по спине. – Ты просто пока не понимаешь, что понимаешь. Не бойся, мы не станем читать твои мысли – те, кто способен на такое оскорбление, здесь не живут. А те, кто живет здесь, на него неспособны. Все просто. Это царство истины, матушка.

- И что, вы тут все равны? – спросила Фрэн.

Ее почему-то подмывало засмеяться – то, что она слышала, ни в малейшей степени не совпадало с тем, как она привыкла думать.

- Нет, - сказала Меритамон. – У нас здесь есть цари и царицы. Святая госпожа Ка-Нейт, моя мать – наша царица…

- И что же, она не чванится? – спросила Фрэн, чувствуя что-то вроде зависти к этой Ка-Нейт. Какой-то отголосок былой страстной ненависти.

- Если бы она чванилась, она бы не стала тем, что она есть, - ответил Хепри. – Но ее небесный престол полностью ею заслужен. Она сожалеет только об одном, что разлучена с мужем…

- А кто-то из вас, помнится, говорил мне, что любящие здесь не разлучаются, - заметила Фрэн. – Вы солгали, значит?

- Нет, - ответил Хепри. – Это была почти вся правда, матушка. Ка-Нейт может нисходить к Неб-Амону, и она часто навещает его. Но соединиться насовсем, как мы с моей женой, они пока не могут, и из-за этого святая госпожа даже отказалась подниматься выше.

- Настоящий любовный роман, прямо как на земле, - сказала Фрэн со смешком.

- У нас есть все вещи, которые есть на земле, - серьезно сказал Хепри, проигнорировав эту иронию. – И тысячи вещей, которых на земле нет.

Фрэн мягко выплыла из сна. Алджернон отвел руку, которой хотел коснуться ее плеча. Фрэн села, чувствуя себя до странности легко и блаженно.

- Что?

- Покорми ребенка, он зовет, - сказал муж. Ее безмятежная улыбка рассердила его. – Да что с тобой такое?

Он так и не простил ей беспокойства Гэри и его ночных слез. Хорошо, хоть это повторялось не каждую ночь; но плыть им оставалось еще два дня.

- Со мной все хорошо, - ответила Фрэн, вставая с койки. – И с ним все хорошо, очень хорошо…

Она поцеловала хнычущего сына. А Гэри успокоился, едва мать взяла его на руки, точно что-то от ее умиротворенности передалось ему. Фрэн села на койку, освобождая грудь из ворота ночной сорочки; Гэри тут же жадно припал к соску.