Фантом. Последние штрихи

– Я так и поступал. Выкапывал яму в земле, выбрасывал их в нее, и потом закапывал. Потом я устал и начал забрасывать их в машину. Не лучшая идея, потому что в машине скоро не осталось места. Поэтому, вместо того чтобы жить в доме и бросать банки в машину, я решил жить в машине и хранить банки в доме. Долго я эту проблему решал, но с тех пор все в порядке. Отлично работает.

– Это его система, – встрял Мутный, как будто это все объясняло.

– Но почему нельзя попросить мусорщика забирать их каждую неделю?

– Если мусорщик придет сюда, он заберет все с потрохами, – ответил Лузгарь, и они с Мутным расхохотались.

– А ты где живешь, Мутный? – спросил Нед.

– В городе.

– В отеле «Капитолий», – саркастически заметил Лузгарь.

– Недалеко от Полидори-Стрит, – продолжил Мутный, не обращая внимания на замечание друга. – Снимаю там комнату.

– Не знал, что в этом городе есть отель, – искренне удивился Нед. Он всегда думал, что отель – это большое здание с большой вывеской. Ничего подобного в Линн-хейвене не было.

– Его сложно заметить, – рассмеялся Лузгарь.

– Раньше, во времена линнхейвенского спа, здесь было много отелей.

– Спа? – Нед впервые слышал это слово.

– Да, конечно. Богатые белые из самого Вашингтона приезжали сюда, чтобы принять ванну.

– Во всех смыслах, – добавил Лузгарь.

– Это точно, – согласился Мутный.

– Ванну? – Нед приготовился выслушать очередную удивительную историю.

– Да, говорю тебе, – продолжил Мутный. – Толстосумы из правительства приезжали сюда со своими женами и подружками, и они принимали горячие ванны в спа. Говорят, полезно или вроде того. Прямо здесь, в Линнхейвене. Когда-то этот городишко был шикарным.

– Здесь даже железнодорожный вокзал был, – сказал Лузгарь. – Поезда напрямую из Вашингтона ходили.

– Точно. И город назывался Линнхейвен-Депо. Потом, когда все кончилось, люди стали звать его просто Линнхейвен. Они забыли о депо.

– Что же случилось? – спросил Нед.

Мутный вытянул вперед руку ладонью вверх.

– Вода испортилась, – ответил Лузгарь.

– Вот значит, в чем дело, – усмехнулся Мутный. – А я так и не понял.

– Вода испортилась, кто-то из-за этого окочурился, спа закрыли, железную дорогу разобрали. Вот и все.

– Как может вода испортиться?

Лузгарь улыбнулся в ответ:

– Недли, человек может испортить все, что угодно. Кто-то что-то положил в воду или в землю, и вода испортилась. Вот что произошло.

Мутный нахмурился:

– Разве это доказали?

– Никто ничего не доказал, – многозначительно произнес Лузгарь. – А это означает, что я прав. Мы с тобой, Мутный, последние жители города, которые помнят о произошедшем.

– Это точно.

– Но ты мало что помнишь…

– Еще Мистер Макл из отеля. Он тоже может об этом рассказать. Он застал те события.

– Думал, Макл уже умер.

– Можно подумать, тебе есть до него дело.

– Мутный?

– Да, Головастик.

– Мутный – твое настоящее имя?

– Дались тебе эти имена, – сказал Лузгарь и покачал головой.

– Настоящее? – повторил Нед, не давая себя отвлечь.

– Я не скажу тебе свое настоящее имя, – широко улыбнувшись, ответил Мутный. – Но расскажу, почему меня называют Мутным.

– Хорошо. – Такой расклад Неда устраивал. – Почему?

Чернокожий мужчина наклонился к Неду и пристально на него посмотрел.

– Посмотри в мой правый глаз, – сказал он. Нед повиновался. – И что ты видишь?

– Ну… – Нед сосредоточился. – Большой карий глаз.

Лузгарь рассмеялся и сделал еще один глоток пива. Банка опустела, и он швырнул ее в хибару.

– Что еще? – настойчиво спросил Мутный. – Что с ним не так?

– Не знаю. Обычный глаз.

– Эх, ты ничего не замечаешь, Головастик. Хорошо, я скажу. Когда мне было столько же лет, сколько тебе, моя мама посмотрела в мои глаза и сказала «Твой правый глаз мутный. Мутный». И один из моих братьев начал меня дразнить: «Твой правый глаз мутный, Мутный?» А я ответил: «Нет, просто мутный». С тех пор меня и зовут Мутным. Понятно?

– Но твой глаз не мутный, ведь так? – Нед не знал, как выглядят мутные глаза. Он ни о чем подобном не слышал.

– Наверняка мутный. Все так говорят.

– Как ты видишь, ну, нормально? – спросил Нед.

– Да, я хорошо вижу. Только все кажется немного мутным.

Мужчины снова расхохотались, и Лузгарь открыл очередную банку пива.

– Хотите, скажу свое второе имя? – предложил Нед.

– Конечно, хочу.

– И я.

– Майкл. Так зовут моего отца.

– Майкл, – повторил Мутный. – Хорошее имя.

– Вам можно сказать, потому что вы – мои друзья.

– Спасибо, Недли, – с теплотой сказал Лузгарь и поднял большой палец.

– В таком захолустье без друзей не обойтись, – весело отозвался Мутный. – И теперь они у тебя есть.

День тянулся своим чередом. Пару раз в сарай заезжали покупатели. Нед рассказал Лузгарю и Мутному, каково это было жить в квартире в Вашингтоне, и что его родители дождались окончания школьного года в июне и после этого переехали в Линнхейвен, хотя дом купили двумя месяцами ранее.

– Вы теперь живете в бывшем доме Фарли, – сказал Лузгарь.

– В доме Фарли? – Брови Мутного взлетели вверх. – Он там живет?

– Что за дом Фарли? – спросил Нед.

– Ты там живешь, – сказал Лузгарь. – Чем твой папа занимается в Вашингтоне?