Фантом. Повести и рассказы

Дейвос Фабиан-Обин III повернулся к девочке и, с непонятным выражением глядя на нее сверху вниз, тихо прогудел:

— Ты — землянка Антарес? Хранительница Кристалла?

— Да, Повелитель, — спокойно ответила девочка, и все с удивлением отметили, что она говорит на языке дугов без малейшего акцента. Антарес вытянула перед собой руку, и на ее ладони материализовался Красный Кристалл. Зал ахнул. Канцлер Нод выхватил из-за пояса длинный кинжал — ритуальное оружие членов Совета — и кинулся к Антарес:

— Я убью ее!

И встал как вкопанный. Потому что Антарес исчезла, а на ее месте возникла могучая фигура императора Дейвоса — точная копия того, кто сейчас стоял возле трона и напряженно следил за действиями Нода.

Двойник Дейвоса сделал шаг к опешившему Ноду и проревел:

— Я бы мог сразиться с тобой, канлер. Но ведь ты знаешь, что твой Повелитель — один из лучших бойцов Империи. Ты хорошо подумал, прежде чем обнажить оружие?

Нод что-то растерянно просипел, убрал кинжал в складки одежды и, опустив голову, отошел на свое место. Двойник императора растаял в воздухе, а на его месте снова появилась маленькая фигурка Антарес.

Зал сотряс оглушающий хохот Дейвоса Фабиана-Обина III. Совет оставался нем и недвижим.

Император перестал хохотать, захлопнул безгубую ротовую щель и спросил:

— Как ты сюда попала, инопланетянка? И кто сейчас управляет кораблем покойного Карро, если тебя там нет?

— Не беспокойся о корабле своего штурмовика, Повелитель, — ответила Антарес. — Им по-прежнему управляю я, и через полчаса он будет стоять на космодроме.

Она положила Красный Кристал в карман джинсов и растаяла в воздухе. А в следующую секунду за спиной каждого из присутствующих возникла девочка в синих джинсах и черной майке. Кое-кто из членов Совета испуганно взрыкнул. Но никто не посмел дотронуться ни до одной инопланетянки. Антарес вышла из-за спины императора Дейвоса, плавно махнула рукой, и ее копии, рассыпанные по всему залу, исчезли.

— Как видишь, я здесь, но в то же время могу быть в любом месте. Везде, — сочла нужным прокомментировать демонстрацию своих возможностей Антарес. — И не волнуйся за судьбы тех кораблей, которые ты направил против меня. С ними не случится ничего плохого. Они вернутся в Империю. Но при одном условии.

Дейвос Фабиан-Обин III, с трудом справляясь с тем, чтобы не показать подчиненным свою растерянность, прогудел:

— Что это за условие, Хранительница Кристалла?

— Ты больше никогда не пошлешь на землю своих штурмовиков. И забудешь об этой планете. Договорились?

— Будь по-твоему, Антарес, — нашел в себе силы сохранить благоразумие и подчиниться воле сильнейшего император дугов. — Будь по-твоему… Ты явилась только для этого?

— Нет, — ответила Антарес. — У меня есть в Империи еще одно дело. — И остановила взгляд на Хранителе Истории. — Я хотела бы побеседовать с мудрейшим Шафом и вместе с ним прочесть книгу, которую он так бережно хранил долгие годы.

Старик Шаф, услышав слова Хранительницы камня, распрямил спину, поднял над головой талмуд в потрепанном кожаном переплете и, не спрашивая разрешения императора, двинулся к трону. Его красные плоские зрачки восторженно пламенели.

Антарес гордо вскинула подбородок и громко сказала:

— Дуги! Вас ждут великие перемены! Тот мир, который вы создали в масштабе галактики, и тот мир, который создали земляне на своей планете, — очень похожи. Они построены Силой, лишенной Сердца. И поэтому лишены того, чем изначально и скрытно от наших чувств и разума обладает Вселенная, — музыки Сфер, Великой гармонии бытия. Мудрейший Шаф говорил верно: вы искали свою Душу, а нашли Силу. То же произошло и с землянами. Я постараюсь найти для вас Душу Мироздания, а значит, раскрыть и ваши сердца. И тогда воля Красного Кристалла будет исполнена, а его Сила станет Силой каждого дуга, каждого землянина, каждого обитателя Вселенной, у которого есть разум, сердце и душа. Приветствую тебя, Шаф!

Она двинулась навстречу Хранителю Истории.

Дуги, склоняя головы, безмолвно расступались перед Хранительницей Красного Кристалла.

ЛЮКА. ПРОЩАНИЕ С АНТАРЕС

Стоим это мы на пустыре, вечер уже, темно. Психов всех, мертвых и раненых, врачи увезли. Полицейские возле дымящихся бронетранспортеров суетятся. Хоган с ребятами час назад из муниципального участка прибрели, сказали, что выпустили их… Вон, сидят в стороночке, покуривают, на нас поглядывают…

А я на Антарес смотрю и глазам своим не верю. Она же, когда жлоба этого, инопланетянина трехметрового, завалила, сразу на его звездолете улетела, даже слова мне не сказала. Я уж думал, не увижу ее никогда. Ан нет — вот она! Стоит, руками шею мою обвила и в плечо мне носом уткнулась. Плачет. Я глажу девочку мою по спинке ее худенькой и чувствую, как дрожит она вся. Холодно ей, конечно, да и голодная, наверно…

Не знаю, что думать.

А она поднимает ко мне мокрое от слез личико и шепчет:

— Я люблю, люблю тебя, Люка, милый мой…