Фантом ручной сборки

А вот и выход из переулка. Там, по широкой улице, идут люди, и стада машин, рыча, мчатся от светофора к светофору. Инга прибавила шаг, но тут мужской силуэт двинулся из темноты ей наперерез. Она была почти готова к тому, что это очередной псих, который сию секунду начнет петь или декламировать. Однако, к ее ужасу, человек петь не стал, а одним коротким броском преодолел разделявшее их расстояние, толкнул Ингу к стене дома и руками в кожаных перчатках схватил за горло.

В едва добиравшемся сюда рябом уличном свете она увидела мужчину с крючковатым носом, в круглых очках и низко надвинутой на лоб шляпе.

— Отпустите, — просипела Инга, чувствуя, что еще немного — и голова отломится, как бутон маргаритки. — Бя-а…

— Сейчас я только предупреждаю, — голос незнакомца прозвучал зловеще. — Ты ведь знаешь, что должна сделать, верно? Не будь дурой — и останешься в живых.

Хватка его на, мгновение ослабла, и тут Инга краем глаза увидела патрульную машину, которая остановилась возле тротуара прямо напротив въезда в переулок. Из нее вышел милиционер при полном параде и поправил ремень. Инга втянула воздух, сколько смогла, и что есть мочи завопила:

— Па-ма-гите-е-е!

«Это уже во второй раз сегодня», — пронеслось у нее в голове. Нападавший отпустил Ингину шею и отскочил в сторону. К ее великому изумлению, милиционер услышал крик и мгновенно нарисовался под фонарем.

— Стоять! — заорал он, и в его окрике прозвучала такая кровожадная ярость, что Инга оцепенела.

Человек в шляпе, казалось, вовсе и не собирался никуда убегать. Наоборот, он двинулся милиционеру навстречу, но как при этом изменился! Походка у него стала неровная, подпрыгивающая, как у вороны с подбитой лапой, плечи ссутулились, а шея вытянулась вверх из воротника пальто, придав ему жалкий вид. А уж когда Инга увидела его лицо, то и вовсе задохнулась от изумления. Выражение глаз за круглыми очками оказалось таким мирным, таким человечным, словно он только что вышел из парка аттракционов, где прогуливал своих шестерых детей.

— Он.., меня… — выдавила из себя Инга слабенький писк. — Он.., меня…

— Ограбил? — помог ей милиционер, надвигаясь на человека в шляпе.

Милиционер был большим и абсолютно квадратным, точно какой-нибудь робот из американского блокбастера. О его крепкий затылок можно было смело разбивать бутылки.

— Он.., меня… — снова завела Инга и наконец выдавила:

— Душил! Двумя руками.

— Это не я! — испугался человек в шляпе. — Я вообще ничего не видел. Шел, — он махнул рукой в глубину переулка, — оттуда.

Страж порядка посмотрел на его домашнюю физиономию и уже более спокойно потребовал:

— Документы.

Потирая горло, Инга бочком приблизилась к ним, надеясь разглядеть, что написано в паспорте. Впрочем, милиционер невольно помог ей, прочитав вслух:

— Значит, Киплер. А что, гражданин Киплер, никто не попадался вам навстречу?

— Пробежал один тип, — охотно сообщил мужчина в шляпе, который теперь был похож на работника какой-нибудь канцелярии— Сел в машину, газанул и… Там ведь другой выезд есть из переулка. Не тупик же это. Так что он уже далеко.

Даже шляпа сидела на нем совсем не так, как прежде, — смешно сидела, будто бы он надел на голову горшок. Подозревать такого растяпу в том, что он душил женщину, было глупо. Поэтому милиционер отпустил коварного Киплера, несмотря на то что Инга протестовала изо всех сил.

— Ну что, поедем в отделение? — предложил он ей.

Таким тоном усталые мужья предлагают женам завершить семейный поход в гости.

— Нет, — отказалась Инга и попятилась. — Не поеду. Заявление писать не буду, да и свидетелей нет… Я лучше домой.

Милиционер вовсе не возражал. Он вернулся к своей машине, а Инга стала прыгать и размахивать руками, чтобы поймать попутку. В конце концов это ей удалось, и через полчаса она очутилась возле подъезда. Поднялась по лестнице и позвонила в квартиру Григорьева.

— Меня сейчас душили! — с порога выложила она, мелко клацая зубами.

— В троллейбусе или в метро? — уточнил тот, пропуская ее в коридор. — Если бы ты знала, как я вымотался. И еще сколько всего предстоит! Не думал, что умирать так хлопотно.

— Меня душили двумя руками, — сообщила Инга и поглядела на него воспаленными глазами. — Хотели убить!

— Как это? — опешил Григорьев и, взяв ее за локоть, протолкнул в кухню. — Кто?

— Человек по фамилии Киплер. Он поджидал меня в переулке, а потом напал!

— Он что, представился, прежде чем напасть? — Было ясно, что Григорьев не осознает, насколько все серьезно.

Инга налила себе большую чашку чая и, прихлебывая, рассказывала о своих злоключениях.

— А что это был за переулок? — задал вопрос по существу Григорьев. — Что ты там делала в такое время?

— На работу устраивалась.

— О господи!

В Инге его с самого начала привлекла самостоятельность, серьезность и рассудительность. Но в последние дни все это куда-то испарилось, и она стала совершать нелогичные поступки и вообще вела себя странно.

— Что «о господи», Борис? Меня уволили из агентства, забыл? Мне же надо на что-то жить.

— Я так и не понял, почему всех оставили, а тебя уволили.

— Вдове что-то такое пришло в голову…