Фантомная боль

Ничего не было проще, чем вызвать к себе нового сотрудника, ответственного за руководство столь важным направлением. Да хоть каждый день можно совещания с глазу на глаз устраивать. Ничего проще. И – ничего сложнее.

Андрей видел Веру только во время еженедельных «паркетов». За работу она взялась рьяно, выстроенные Максом схемы не только не разрушила, наоборот, кое-где даже кое-что усовершенствовала. Андрей читал отчеты отдела маркетинга так, как другие читают любовные письма, и сам над собой издевался.

Ну что ты маешься, как пацан пятнадцатилетний? Свози ее на строительный форум – что там у нас по календарю ближе всего? – хоть в Дрезден. Ну переспишь там с ней – она ж большая девочка, вряд ли упираться станет, да и по глазам похоже, что и сама не прочь, – будет тебе легкий необязательный командировочный роман. Погуляешь и успокоишься.

Правда, он отлично понимал – точнее, чувствовал нутром, солнечным сплетением, глубинами сознания, – что легким командировочным романом дело не обойдется. Но Дрезден – это да, это хорошая мысль, это может все упростить. Вообще-то он собирался взять с собой в Дрезден Анжелу – в награду за успешное поступление в университет, – но ей об этом еще не говорил, так что не поздно все переиграть. Да, в Дрезден надо ехать с Верой.

В первый дрезденский вечер Андрей страшно напился, потому что никак не мог набраться духу, чтобы постучать в Верин номер и пригласить на ужин. Да что там! Хотя бы просто постучать… а ужин можно и в номер заказать. Как же, как же!

Для храбрости он опрокинул в себя порцию коньяка – как лекарство, не чувствуя вкуса. Потом еще одну. Из соседнего номера не доносилось ни звука: то ли Вера, компенсируя разницу часовых поясов, легла пораньше спать, то ли гостиничное здание было построено на совесть. Он подумал и выпил еще.

Утром Андрей поднялся ни свет ни заря, отработал час в гостиничном тренажерном зале, пропарился в сауне, поплавал в бассейне, чтоб выгнать из организма остатки алкоголя.

Вместо предусмотренных программой форума мероприятий он потащил Веру гулять. Музеи, даже Дрезденскую галерею, они игнорировали – жаль было тратить чудесный летний день на закрытые залы. Но город и особенно парки обошли основательно и даже покатались на речном трамвайчике. Эльба весело блестела под высоким летним солнцем, Верины глаза смеялись, Андрей с воодушевлением рассказывал историю восстановления дрезденского центра, разбомбленного до основания в феврале сорок пятого. Сорок лет по кусочку собирали, представляешь? Он фотографировал Веру в каждом мало-мальски симпатичном уголке, благо из таких состоит весь Дрезден, и чувствовал себя мальчишкой. Портфеля у Веры не было, а то нес бы за ней и сиял от гордости и счастья.

Уже вечером, на мосту Августа, у Веры сломался каблук. Неловко подвернув ногу, она с размаху села прямо на тротуар, ахнула и всхлипнула – больно. Андрей кинулся на помощь, обнял, стал утешать. Наступать на ногу было больно, и они чуть не час сидели на бордюрчике – отдыхали. Со стороны, наверное, это выглядело диковато: сидят на тротуаре двое взрослых людей и смеются…

Вернувшись из Дрездена, Андрей в первый же вечер забыл запереть кабинетную дверь, и Марина моментально это обнаружила. Учуяла, что ли?

Размяк, расслабился, кретин, идиот, недоумок, ругал он себя, осторожно высвобождаясь из цепких супружеских объятий. Но что толку ругаться, когда уже прошляпил! Самое скверное, что Марина учуяла не только незапертую дверь. Она учуяла произошедшие в муже изменения. Сцена вышла безобразная.

– Баньки с девочками тебе уже мало? – орала взбешенная Марина. – Постоянную подстилку захотелось? Седина в голову, бес в ребро? Старая жена уже не устраивает? На молоденькое мясцо потянуло? Длинноногую красотку прямо под боком завел?

Уворачиваясь от бросающейся на него Марины, Андрей выскочил из кабинета, сунул ноги в ботинки, схватил так и не разобранную после «командировки» сумку, валявшуюся под вешалкой, и пулей вылетел из квартиры.

Доехал до офиса, переночевал у себя в кабинете и к утру решил: пора разводиться, иначе нечестно выходит.

Утром позвонила Марина. Просила прощения, говорила, что не знает, что на нее нашло, плакала в трубку. Под ее рыдания Андрей прокручивал в голове все обстоятельства. Так, у Анжелы до начала занятий в университете еще почти три недели, у Настюхи последние школьные каникулы, отлично. Когда Маринин плач несколько утих, Андрей предложил ей съездить с девочками куда-нибудь к теплому морю – мол, им обеим отдохнуть перед учебным годом не помешает, да и ты развеешься.

Марина, разумеется, согласилась.

Адвокат оказался молодцом. Двух недель, пока «девочки» отдыхали на Кипре, на оформление развода хватило с лихвой, даже вопрос о детях как-то ловко удалось обойти.

Марина восприняла новость на удивление спокойно. Андрей готовился к тому, что она устроит ему полный Армагеддон, но нет. Может, морские купания помогли, думал он, но, по большому счету, думал без особого интереса. Не скандалила – и хорошо, и слава богу.