Фантомная боль

Не дожидаясь ответа, Антон включил передачу и взялся за руль.

— Сейчас увидишь...

«Вектор» издал натужный вой, покачнулся — и рванул с места.

x x x

Первые секунды Анна молчала, глядя вперед и пытаясь понять, что это значит. Потом спохватилась:

— Что ты придумал?!

— Хочу дать твоему папаше урок порядочности, — ответил Антон, скривившись в злой усмешке. — Пусть прочувствует, что значит отправлять живого человека в ад. Меня он за человека не считает, а вот ты — в самый раз.

— Куда ты меня везешь? — проговорила Анна, не поняв еще сути происходящего.

— Я решил взять тебя с собой на задание.

— Останови машину!

Антон покачал головой и больше ничего не сказал. Анна дернула было ручку замка, но двери были заблокированы. Некоторое время она судорожно пыталась что-то сделать, потом откинулась на спинку кресла, уставившись вперед. Даже в полумраке кабины было заметно, как она побледнела.

«Они меня не жалели. Никто! — подзадоривал себя Антон. — И я их жалеть не буду. Никого...»

На самом деле он чувствовал себя ужасно. Не утешало даже то, что он делает это не для себя.

— Нас все равно догонят, — спокойно сказала Анна.

— Нет, — ответил Антон. — Никто не знает, где ты. Сама же сказала. И часовые не видели, как ты садилась, я специально посмотрел. Пока тебя хватятся...

— Зачем ты это делаешь?

— Поговорим об этом, когда вернемся на базу.

Антону стоило большого труда казаться хладнокровным. В какой-то момент он уже был готов развернуться и отвезти Анну обратно. Но он лишь стиснул зубы и мысленно вызвал облик сытого, самоуверенного и равнодушного к чужим жизням полковника Шевцова. Это помогло. Шевцову недолго оставалось быть самоуверенным...

«Вектор» прекрасно шел по этой старой разъезженной дороге. Антон старался гнать быстрее, и при этом тряска почти не чувствовалась. Анна молчала, отвернувшись к окну. «Что же я делаю! — с болью подумал Антон, украдкой взглянув на нее. — Она же просто женщина, которой нет дела до чужих игр. Просто слабая, хрупкая женщина...»

Через пару часов на фоне светлеющего холодного неба обозначились башни и громоотводы комбината. Антон остановил машину.

— И что дальше? — ледяным голосом спросила Анна.

Антон понял, что в этой жизни он потерял еще одного друга.

— Скажи, тебе жаль нас хоть немного? — спросил он.

— Может быть. Немного...

Антон попытался разозлиться — все равно задушевного разговора не получалось. Он протянул Анне микрофон радиостанции.

— Соединись с базой.

Она взглянула на него недоверчиво.

— С базой?

— Да-да, свяжись со своими радистами.

Анна пощелкала переключателями, через несколько секунд в динамике раздался сонный голос:

— «Метеостанция-три» на связи.

Антон выхватил микрофон.

— Эй, «метеостанция», быстро мне Шевцова.

Невидимый радист опешил, испугавшись, что так грубо нарушен режим радиомаскировки.

— Э-э... Это метеостанция, — сдавленно проговорил он.

— Я непонятно сказал? — хладнокровно ответил Антон.

В динамике защелкало — систему переключали на индивидуальную рацию полковника.

— Инженерная группа, слушаю, — прозвучал знакомый голос.

— Как себя чувствуете, господин инженер? — хладнокровно поинтересовался Антон. — Наверно, дочурку ищете, места себе не находите?

— Ах ты!.. — прохрипела рация.

— Она путешествует со мной, — быстро проговорил Антон. — Если хотите с ней повидаться, можете нас догнать. Только поспешите. И не забудьте сотню вооруженных бойцов — здесь все-таки постреливают...

— Где вы находитесь? — Шевцов попробовал взять себя в руки.

— На дороге, возле въезда на нефтехим, — охотно ответил Антон. — А сейчас собираемся въехать на территорию. Вам просто необходимо поторопиться.

— Ты лжешь! Где вы находитесь?

Антон посмотрел на Анну и протянул ей микрофон.

— Он говорит правду, — сказала Анна, чуть помедлив.

— Ты этого не сделаешь, — с угрозой произнес Шевцов.

— А что мне остается?

— Ты этого не сделаешь. Ты испугаешься, — чувствовалось, что полковник едва удерживается от крика. — Ты трус! Ты прикрываешься женщиной!.. Ты... Ты грязная тварь!

— Мне было у кого поучиться. И хватит об этом. Объявляйте общий сбор, а мы поехали.

— Дай микрофон Анне!.. — крикнул Шевцов, но Антон уже выключил рацию.

— Я попыталась бы понять тебя, — проговорила Анна, — если б ты не вынуждал меня действовать против моего отца.

— Я не ссорился бы с твоим отцом, — в тон ей ответил Антон, — если бы там, в подвале, не гнили заживо трое моих друзей. Один из них, между прочим, уже калека. А твоему отцу нет до них дела. Вы все, наверно, забыли даже, как их зовут и как они выглядят.

— Представь себе, помню!

— Им от этого не легче. Кто-то должен сказать за них слово, а кроме меня, некому. Думай про меня, что хочешь.

В голосе Антона не было ни агрессивности, ни цинизма. На самом деле он оправдывался. Просто желал показать этой женщине, что он не такой подонок, каким его теперь считают, что для него в жизни есть что-то святое. Оставалось только сожалеть, что его понятия о нравственности не совпадали с идеалами Анны и ее отца.

Он и не подозревал до сего дня, какая это мука — разочаровывать в себе человека, которого почти любишь...