Фантомная боль [СИ]

Молодой ситх умел прятать мысли, но интуиция Треззы… Фаллиин ощущал, что грядут еще большие перемены, куда более тяжкие. И самое страшное, что в мыслях о будущем, на фоне печали Мол предвкушал, что ему станет как-то особенно хорошо. Он весь был словно клубок нервов в предвосхищении чего-то великого, где его судьба будет определена, но в этом не было ни одной ноты восторга. Трезза остро чувствовал это состояние. Это давило на него непосильным грузом.

Фаллиин, стоя у окна, видел, как его бывший студент запрыгнул на спидер и вскинул вверх кулак в знак прощанья и уважения. Трезза также поднял кулак в ответном жесте. Конечно, Дарт Мол по-прежнему мог выглядеть внушительно. Все те, кто замирал перед ним в благоговейном страхе, наверняка не знали его возраста, и они бы ни за что не поверили, если бы узнали, что этому забаку было немногим за двадцать. Лишь умудренный седой фаллиин всегда мог видеть что-то дальше горящих глаз и устрашающих татуировок. Трезза с первой встречи видел его настоящего: мальчика, в глазах которого гнев вытеснил боль, верящего в боевого отца-ситха, рвущегося повоевать. Сейчас это был тот же юнец, но уже искалеченный своей войной, постаревший мальчик со взглядом на два парсека. Фаллиин прожил долгую жизнь и видал виды, он знал несчастных юношей, рвущихся в бой и возвращавшихся из боя с этим взглядом.

Дарт Мол, сам того не ведая, сказал истину: он умер там, на Набу.

— Блядь, — проронил Трезза, ударив кулаком в стену. — Блядь! — повторил он громче. — Бля-а-а-ади!

Он начал неистово, яростно лупить кулаком по стене.

— Бля-а-ади! Бля-а-а-ади! — орал он, сколько хватало его дыхание. Утомившись, он затих, но с каждым хриплым выдохом он шепотом повторял: — Блядь! Блядь. Блядь…

Наконец Трезза умолк и застыл, припав к грязной стене, закрыв глаза и продолжая рычать, протестуя в немом бессилии против грядущего кошмара.

* * *

В выходной день на Столичной Площади всегда прогуливались беззаботные иридонийцы. Поодиночке, парами или компаниями они слонялись здесь, рассматривая красивые постройки, кидая мелочь уличным музыкантам и приветствуя военных в увольнении. Статные забракские мужчины в черной униформе охотно улыбались в ответ зевакам, но улыбки исчезли с их лиц, когда мимо пронесся ситхский спидер. Они отсалютовали министру обороны.

Военные напрасно пытались расшаркаться перед ним: Дарт Мол не обращал на них внимания. Он остановился перед дворцом и слез со спидера. На площади перед величественным зданием гулял молодой забрак с сыном. Его ребенок был совсем мал: без татуировок, с бугорками на черепе, едва обозначившими узор будущих рогов — не больше года от роду. Отец поставил его на землю и, отойдя на пару шагов, присел перед ним на корточки. Его дитя училось ходить. Маленький забрак чуть ли не после каждого шага спотыкался и падал на четыре кости, но не плакал. Он сопел, но поднимался, потирал ручками ушибленные коленки и снова пытался идти. Отец не пытался поднять его, а лишь подбадривал словами. И когда чадо, дойдя до него, оперлось ладошками на его колено, ощутив надежную опору, и улыбнулось, забрак-отец невероятно нежно взял сына на руки и прижал к себе. Его татуированное лицо лучилось счастьем.

Наблюдая за этим, Мол тряхнул головой и оскалился с отвращением. И это будущий воин?! Сколько раз он упал, пока дошел до отца?! И отец не наказал его за это, а порадовался?! Это суровое иридонийское воспитание?!

Что еще мог думать ситх, забывший свое прошлое, не знавший родительскую любовь? Сколько раз он сам падал, пока научился ходить? Лишь один?

Совет Министров Иридонии не проводил в этот день заседания. Но у Дарта Мола было дело — он продолжал обивать пороги кабинета Кейсил Вервуд, настаивая на назначении новых лиц на основные должности. Он вошел в свой кабинет. В обстановке появилась некоторая новизна: оружие, подаренное Треззой, заняло почетные места на стенах. Амулет из чешуйки таозина, также преподнесенный бывшим наставником, забрак прикрепил к министерской мантии, повесив его на обведенный вокруг плеча красный шнур. Дарт Мол сменил повседневную одежду на официальное облачение, забрал необходимую документацию и направился к Вервуд.

— Очередная попытка от нас избавиться? — бросил ему один из членов Совета Министров, столкнувшись с ним в коридоре.

Ситх презрительно и высокомерно взглянул на него:

— Я думаю, мне не нужно объяснять, кто я такой. И кто такие вы по сравнению со мной. Увы, бюрократия поставила нас на один уровень. Поэтому я вынужден обсуждать это с Вервуд.

— А тебе не кажется, что это как-то низко, Высочество? — сострил министр.

— Да мне вас жалко, — с еще большим снисхождением ответил Мол. — Вы же иридонийские неудачники. Решили собраться и порассуждать о жизни рядовых забраков. Которые вас завтра поднимут на жабоки за то, что вы делаете. Или, точнее, за то, чего вы не делаете.

Оппонент ушел, недовольно закатив глаза. При всем возмущении он рассудил, что лучше не продолжать перепалку с Лордом Ситхов.