Фантомная память

Манон попыталась сдержать рыдания. Мысли и чувства сменялись с ошеломляющей быстротой.

– Я… Я, наверное, и так уже живу прошлым, которое мне не принадлежит, которое я придумала себе, чтобы… чтобы все было хорошо… Я как будто нахожусь… в каком-то пузыре… Все, что крутится вокруг меня, возможно, никогда не существовало… Я не знаю… Я уже ничего не знаю…

На сей раз Люси больше не нарушила молчания. Медленная анестезия забвения вновь окутает молодую девушку, уведет ее прочь от реального понимания природы вещей. У нее не останется никакой травмы, ни малейшего воспоминания. Только ощущение пустоты – в общем-то, умиротворяющее ощущение. Что с ней станет? За кого она ухватится, не имея поддержки брата? Будет ли продолжать преследовать Профессора, ходить по кругу, проживать одну и ту же бесконечную историю?

Люси испытала яростное желание сокрушить все в этом таком несовершенном мире.

В свете ее фар возник дорожный щит с надписью: «Кан, 129 км».

– Можно попросить вас об одной любезности? – сказала Манон. – Я бы хотела заскочить в Кан. Мне необходимо повидаться с матерью…

Она взглянула на Люси.

– Голова болит… Почему я плакала? Что все это значит? А вы? У вас слезы на глазах… Почему?

Лейтенант полиции вздохнула и утерла слезы:

– Это долгая история… Потом расскажу…

Манон принялась рыться у себя в карманах, в бардачке, в карманах на двери машины.

– Мой «N-Tech»! Где он?

– Сломан… Он сломался…

– Сломался? Но…

– Доверься мне… – с нежностью произнесла Люси. – Ты ведь знаешь, что можешь мне доверять? Правда ведь знаешь?

– Я… Да, знаю… Так что насчет моей матери? Она нам что-нибудь приготовит, а потом поедем спокойно дальше. К тому же у вас очень усталый вид. Дальше поведу я.

– Просто… Я очень спешу вернуться… Меня ждут близнецы…

– Ах, близнецы! Да, я знаю, ваши дочурки…

Люси хотелось взорваться, крикнуть, что Мари Муане давно гниет в земле, что ее дом продан. Что Манон следовало бы выучить про смерть матери, несмотря на страдания, на усилия, которые ей пришлось бы совершить. Что невозможно хранить в памяти только лучшее. Потому что жизнью заправляет худшее, которое закаляет людей и делает их сильными.

– Я понимаю, – сказала Манон. – Ничего страшного… Приеду с Фредериком… Мы, кажется, уже давно не навещали ее.

И она продолжала задавать вопросы, а Люси – вяло отвечать на них. Манон уже даже не помнила ни о том, что к расследованию подключился Тюрен, ни об их совместной поездке в Базель, и уж тем более о том, что он изнасиловал ее. Все пропало, бесследно исчезло куда-то… Однажды в ее жизни появятся другие Тюрены… И все начнется сначала… Спираль…

Сама не зная почему, Люси вдруг подумала про страдающего синдромом Корсакова молодого Михаэля, единственным прибежищем для которого в конечном счете станет психиатрическая лечебница, где он будет жить в безопасности, как заверил Ванденбюш. Неужели и Манон, несмотря на свой ум и железную волю, тоже окончит свои дни в подобном заведении, среди шизофреников и самоубийц?

Подавленная, растерянная, Люси все же ответила на звонок телефона, вибрировавшего на приборной доске.

Кашмарек.

Четверо остальных тоже арестованы.

С Профессором покончено навсегда.

А Манон, разглядывая себя в зеркале заднего вида, заметила:

– Как забавно выглядят эти рыжие волосы… Иногда у меня и правда бывают странные желания…

48

В Дюнкерке Клара и Жюльетта бросились в объятия матери. Уставшая после бессонной ночи за рулем Люси нежно прижала их к себе. А ведь еще чуть-чуть, и она могла бы утонуть в пещере.

Днем, по дороге домой, девчушки непрерывно болтали, наперебой рассказывая о маленьких событиях своей жизни. Люси слушала их, отвечала, но по мере того, как приближался Лилль, не могла не погрузиться в свои размышления. Одержимая Химерой, она опасалась возвращаться в свою квартиру.

Припарковавшись возле подъезда, она сразу заметила студентов, которые курили под навесом крыльца. Она взяла близнецов за руки и, не поднимая головы, вошла в вестибюль. Как можно скорее оказаться дома, запереть дверь. Избавиться от необходимости встречаться с ними взглядом. Не сейчас. Все у нее внутри перевернулось. Она даже не обратила внимания на то, что среди студентов находился Энтони.

Люси молча получила у консьержки новые ключи и заперлась на два оборота.

Увидев разбитое стекло в шкафу, она почувствовала, что ей нанесен еще один, очередной удар. Она бросилась к шкафу, словно в глубине души надеялась на чудо.

Но он был совершенно пуст.

Люси упала на кровать. К счастью, Клара и Жюльетта, снова оказавшись у себя в комнате, радовались своим игрушкам, своим играм. Им было так хорошо в их уютном маленьком пространстве.

Вдруг в дверь постучали. Всего один раз. Люси медленно повернула голову, потом, держа в руке носовой платок, поднялась с постели. Она открыла – и никого не обнаружила в пустом коридоре, тогда она сделала несколько шагов, подошла к стоявшим в вестибюле студентам, среди которых узнала Энтони, и спросила:

– Вы не заметили, никто не выходил? Только что.

Молчание. Студенты переглянулись, потом один из них рискнул ответить:

– Нет, никто не выходил…

Люси сжала кулаки: