Осень 1957 года. Все потрясены известием о запуске первого спутника Земли. Толпы людей вечерами бегают по улицам и всматриваются в небо. «Вот он, вот он!» — вопит кто-то, и все жадно глядят, куда указывает его рука, пытаясь понять — это выглянувшая сквозь облака звезда или огонек удаляющегося самолета. Олег и мама как раз в эти дни заглянули к Шумовой. И первое, что от нее услышали, звучало нехило:
Спутник, спутник, ты летаешь,
Ты взобрался до небес.
И оттуда поздравляешь
Мать твою — КПСС!..
— Ну, Аня, ты даешь! — только и сказала мама.
Олег позже многократно слышал эти насмешливые строки в самых разных компаниях, но никому не рассказывал, что их сочинила его дальняя родственница.
С мужем-дипломатом Анна Григорьевна несколько лет прожила в Австрии. Там, кстати, однажды встретилась с Лизой Горской, с которой была знакома еще с молодых лет. Но в Вене они сделали вид, что друг друга не знают. Почему, кстати? По выработанной привычке к осторожности: никаких случайных знакомств и связей, никаких ненужных восторгов и встреч. Целее будем. К тому же в ту пору это была не Лиза Горская-Зарубина, а некая Марианна Вардо.
Но в Москве после марта 1953-го стало заметно легче. И проще. Хотя иные были настолько заморожены, что оттаивали долго, годами. А некоторые так и не оттаяли.
У Анны Григорьевны по женской линии была дальняя еврейская родня — многочисленные двоюродные и троюродные братья. Многие уехали в Америку еще до революции. И пропали с концами. Анна порою думала об их судьбах, но узнать что-либо возможности не было. И если чудом что-то доносилось, она откровенно радовалась и всем близким об этом сообщала (невзирая на опаснейшую строку в типичной советской анкете «Есть ли родственники за границей?»). Например, выяснилось, что некий Йоська Глобус, двоюродный ее дядя, стал в Америке знаменитостью: профессор психиатрии-психологии, признанный врач и автор толстых ученых книг. А маленькая Аня помнила его с детства — тонкий юноша с волнистыми волосами и задумчивым взглядом. Он уехал в Америку за год до революции, и было ему тогда восемнадцать. Но вот, Лиза Зарубина, гуляя по Нью-Йорку, чуть ли не на Пятой авеню увидала внушительную золотую табличку на роскошных дверях офиса — «доктор Иосиф Глобус».
— Лиза, подтверди.
— Да, видела, — смеясь, сказала Лиза. — Но, Анечка, я же не знала, что это твой родственник. А то бы зашла.
Тетя Лиза совсем не изменилась с той поры, как Олег видел ее у Хазановых. Та же аккуратная прическа, тот же китель-пиджак. Тот же умный, внимательный взгляд.
— Вот так встреча! — воскликнула она, увидев Олега и радуясь неизвестно чему.
Олег заехал к Шумовым по просьбе матери, что-то передать и что-то забрать. От неожиданности он замялся.
— Как ты подрос, Олег. Совсем уже юноша.
Олег смущенно улыбнулся.
— По-прежнему любишь математику?
— Да, — сказал Олег.
— И что вы сейчас проходите?
— По программе там ерунда. А сам я изучаю теорию пределов.
— Что? — удивилась тетя Лиза.
— Ну, это… бесконечно малые… Загадка апории про Ахиллеса и черепаху… Вы, наверно, помните… Как в конечном отрезке найти бесконечное…
— Ну, это не для моих мозгов, — засмеялась тетя Лиза.
— Олег у нас талант! — громко сказала тетя Аня. — Прирожденный математик. Он еще малышом считал по костяшкам пальцев, словно на счетах. Сотни умножал и тысячи… В общем, жуть.
Олег привык к семейным похвалам, знал, что они недорого стоят, и внимания не обратил.
— А что ты сейчас читаешь? — спросила тетя Лиза.
— Ну, всякое, — отвечал Олег.
— Конан Дойля небось. Любишь Шерлока Холмса?
— Да, — сказал Олег.
— Майн Рида?
— Этого нет, не читаю.
— Молодец. Разбираешься. А Уэллса читал?
— Да, конечно. «Человек-невидимка», «Первые люди на Луне». Но мне больше всего понравился рассказ про безумца, который, украв пробирку со страшной бактерией, задумал отравить всю воду на Земле. А пить ее сам первый и начал.
— Бр-р! Это уже серьезно.
— Да нет, там все смешно закончилось. То, что ему подсунул профессор, оставляло лишь несмываемые фиолетовые пятна на теле.
— Слава богу! Действительно смешно. У тебя прекрасная память. Скажи-ка, а стихи ты по-прежнему любишь?
— Люблю.
— И кого сейчас больше? Кто тебя трогает?
— Ну… — Олег замялся.
— Но какое-нибудь новое имя ты открыл для себя?
— Да, пожалуй, — сказал Олег.
— И кто же это?
— Александр Блок.
— О! — сказала тетя Лиза. — Выбор славный. Даже очень.
Она помолчала, а потом спросила:
— А книжки про шпионов тебя интересуют?
— Про шпионов? Ну, если удается что-нибудь приличное достать, — сказал Олег. — Чаще попадается ерунда. И думаешь, верить или нет.
— Это понятно, — усмехнулась тетя Лиза. — У умного читателя так и должно быть. А знаешь, мой друг, вот еще немного подрастешь, и я тебе про шпионов кое-что расскажу. Уверена, тебе будет интересно.
Анна Григорьевна неожиданно нахмурилась.
— Лиза, я тебя прошу, не пугай мальчика.
— Как? — снова усмехнулась тетя Лиза. — Что? Такого молодца не напугаешь. Это мы с тобой пуганые-перепуганые.
Двумерное время