Фантомы

– Быть не может, чтобы тебе этого действительно хотелось.

– Ты права. Мне не хочется, но, может быть, я сумею понять, с чем мы тут имеем дело. Постой пока здесь, в дверях.

Дженни вернулась к распростертому на полу трупу и опустилась возле него на колени.

Пол Хендерсон был точно в таком же состоянии, в каком она нашла Хильду Бек. Насколько она могла видеть, каждый квадратный дюйм его кожи представлял собой сплошной кровоподтек. Все тело опухло; лицо было отекшее и искаженное; шея стала толстой, сравнявшись почти с головой; раздувшиеся пальцы рук напоминали сардельки; живот тоже вздулся. Однако Дженни не чувствовала даже самого слабого трупного запаха.

Невидящие вытаращенные глаза особенно выделялись на фоне побагровевшего, испещренного крапинками лица. Эти глаза в сочетании с широко открытым и перекошенным ртом ясно передавали то чувство, которое испытал погибший перед самой смертью: страх. Как и Хильда, Пол Хендерсон, по-видимому, умер внезапно – но ощутив перед этим приступ сильнейшего, непередаваемого ужаса.

Дженни не относилась к числу близких людей покойного. Она его, конечно же, знала, потому что в таком маленьком городке, как Сноуфилд, все друг друга знают. Он был хорошим полицейским и казался ей приятным человеком. Ей было очень жаль, что его постигла такая страшная участь. Она смотрела в его искаженное лицо и чувствовала, как комок в горле от горя и сострадания становится все больше, заполняя ее тело почти физической болью. Не выдержав, она отвернулась.

Револьвер Хендерсона был не в кобуре. Он лежал на полу, рядом с телом. Это был револьвер сорок пятого калибра.

Она пристально смотрела на револьвер, стараясь понять, что же все это означает. Возможно, он просто выскользнул из кобуры, когда полицейский упал на пол. Возможно. Но она сомневалась в том, что это было действительно так. Самым очевидным и естественным представлялся ей другой вывод: Хендерсон вытащил револьвер из кобуры сам, чтобы защититься от нападения.

Но тогда, значит, его сразили не яд и не болезнь.

Дженни оглянулась. Лиза все еще стояла возле открытой двери, опираясь о косяк и уставившись на Скайлайн-роуд.

Поднявшись с колен, Дженни отвернулась от трупа и, присев на корточки около револьвера, некоторое время внимательно разглядывала его, пытаясь решить, стоит его трогать или нет. Теперь ее уже не так тревожила возможность заразиться, как при осмотре трупа миссис Бек. Происходящее все меньше и меньше напоминало ей чуму или какую-нибудь иную болезнь. А кроме того, если Сноуфилд и вправду поразила какая-то необычная, экзотическая эпидемия, столь сильная и страшная, то к этому времени Дженни уже наверняка заразилась. Стало быть, она ничего не потеряет, если возьмет револьвер в руки и осмотрит его более внимательно. Больше всего ее сейчас волновало, не сотрет ли она при этом отпечатки пальцев преступника, не уничтожит ли какие-нибудь другие важные улики.

Но даже если сам Хендерсон на самом деле был убит кем-то, маловероятно, чтобы убийца воспользовался для этого оружием своей жертвы и для удобства следствия оставил на нем свои отпечатки. А кроме того, непохоже, чтобы Пола застрелили. Если здесь кто и стрелял, то, скорее всего, это был сам Пол.

Она подняла револьвер и внимательно осмотрела его. Он был рассчитан на шесть патронов, но три гнезда в барабане были пустыми. Резкий запах сгоревшего пороха подсказал ей, что из револьвера стреляли совсем недавно – сегодня, возможно даже в течение последнего часа.

Она поднялась и, держа револьвер в руке, прошла по комнате, внимательно рассматривая выложенный голубой керамической плиткой пол. Ее взгляд остановился на характерном желтом металлическом блеске: одна гильза, другая, третья. Три стреляные гильзы от использованных патронов.

Ни один из выстрелов не был направлен вниз или в пол. Все начищенные до блеска голубые плитки были невредимы.

Через открывающуюся в обе стороны дверцу в деревянной загородке Дженни прошла в ту часть комнаты, которую полицейские в телевизионных фильмах обычно называют «стойлом». Она двинулась по проходу мимо письменных столов, стоящих друг против друга, и шкафов с документами. Дойдя до центра комнаты, она остановилась и медленно обвела взглядом светло-зеленые стены и белый, сделанный из звукопоглощающего материала потолок, стараясь отыскать следы пуль. Но следов не было видно.

Это удивило ее. Если стреляли не в пол и не в окна – явно не в окна, потому что все стекла были целы, – то ствол должны были направить куда-то в комнату, на уровне пояса или выше. Так куда же пошли пули? Не было видно ни повреждений мебели, ни расщепленного дерева, ни пробитых стальных стенок в сейфах, ни отбитой штукатурки. А Дженни отлично знала, что пуля такого калибра при ударе обо что-нибудь вызывает значительные повреждения.

Если пуль не было нигде в комнате, то оставалось только одно: они должны были попасть в того человека или в тех людей, в которых целился Пол Хендерсон.