Фантомы

– Оно успевает только наполовину стать червяком и тут же снова начинает превращаться в паука, – проговорила Лиза, – как ненормальное. Видите? С ним что-то происходит.

– Похоже, что оно потеряло контроль над собой, свихнулось, – сказал Тал.

– Какой-то срыв с ним явно произошел, – согласился Флайт.

В следующее мгновение вид небольшого комочка аморфных тканей резко изменился. Из него выступила похожая на молочко жидкость, комочек сморщился и превратился в мокрую горку безжизненной грязи.

Он уже больше не шевелился.

Не принимал никакие формы.

Дженни захотелось прикоснуться к нему, но пока она не осмелилась.

Сара взяла небольшую лабораторную лопаточку и потыкала ею в то, что лежало в чашке.

Оно по-прежнему не шевелилось.

Сара попробовала помешать его.

Из тканей выделилось еще больше жидкости, но никаких других изменений не произошло.

– Оно мертво, – негромко произнес Флайт.

Брайса все увиденное привело в невероятное возбуждение.

– Что было в чашке Петри перед тем, как вы положили туда этот образец? – повернулся он к Саре.

– Ничего.

– Там наверняка что-то осталось.

– Нет, ничего.

– Черт возьми, вспомните! От этого зависит наша жизнь.

– В чашке не было ничего. Я взяла ее из стерилизатора.

– Может быть, следы какого-то реактива…

– Она была идеально чистой.

– Погодите, погодите. Ведь с чем-то же эти ткани вступили в реакцию? – проговорил Брайс.

– И то, что было в этой чашке, – добавил Тал, – именно это и может стать нашим оружием.

– Оно же убило эту часть протоплазмы, сможет убить и все остальное, – сказала Лиза.

– Необязательно, – произнесла Дженни, хотя ей и очень не хотелось лишать младшую сестру надежды.

– Это было бы слишком легко и просто, – согласился Флайт, ероша дрожащей рукой свою седую, торчащую дыбом гриву. – Давайте не торопиться с выводами.

– Особенно учитывая, что есть и другие возможности, – добавила Дженни.

– Это какие? – спросил Брайс.

– Ну… мы знаем, что основная масса этого создания способна отделять от себя части в любой форме, по собственному усмотрению. Знаем, что она может управлять поведением этих отделенных частей и может возвращать их назад, как оно вернуло ту часть, которая была послана, чтобы убить Горди. А теперь представьте себе, что отделившаяся от главного тела часть может существовать самостоятельно только в течение какого-то относительно короткого периода времени. Возможно, что для сохранения своей целостности аморфным тканям необходим постоянный приток какого-то определенного фермента, который не вырабатывается в тех разрозненных управляющих клетках, которые разбросаны по всем тканям…

– …фермента, который вырабатывается только мозгом самого этого существа, – подхватила Сара мысль Дженни.

– Совершенно верно, – подтвердила Дженни. – А значит, любая отдельная часть должна непременно воссоединиться с основным телом, чтобы пополнить свои запасы этого жизненно необходимого ей фермента или чего-то еще – не знаю, что это может быть за вещество.

– Это не так уж невероятно, – сказала Сара. – В конце концов, мозг человека тоже вырабатывает различные ферменты и гормоны, без которых наше тело не смогло бы существовать. Так почему бы и мозгу того существа не выполнять похожие функции?

– Отлично, – сказал Брайс. – И что нам дает это открытие?

– Если это действительно открытие, а не праздные предположения, – ответила Дженни, – то из него следует, что мы, безусловно, сможем уничтожить все это существо, если только сумеем разрушить его мозг. Оно не сможет разделиться на несколько частей, скрыться и продолжать жить, воплотившись в себя из этих частей заново. Без вырабатываемых мозгом жизненно необходимых ферментов – или гормонов, или что там ему нужно – отдельные части рано или поздно распадутся и превратятся в безжизненную грязь точно так же, как тот комок, что лежит в чашке Петри.

Лицо Брайса вытянулось от разочарования.

– От чего ушли, к тому же и вернулись. Прежде чем его убить, надо отыскать его мозг, а оно никогда не позволит нам это сделать.

– Мы вернулись вовсе не к тому, от чего ушли, – возразила Сара, показывая на лежащую в чашке мертвую слизь. – Вот это позволило нам узнать кое-что важное.

– Что именно? – спросил Брайс, и голос его был преисполнен отчаяния. – Что-нибудь полезное, что-то такое, что могло бы нас спасти? Или просто-напросто какую-то пустую, никому не нужную информацию?

– Теперь мы знаем, – ответила ему Сара, – что аморфные ткани могут существовать только при условии поддержания очень тонкого химического равновесия, которое может быть нарушено.

* * *

Она умолкла, давая возможность каждому самостоятельно постигнуть весь смысл сказанного.

Глубокие складки на озабоченном лице Брайса немного разгладились.

– Плоть, из которой состоит это существо, может быть повреждена, – продолжила Сара. – Его можно убить. И доказательство тому лежит вот тут, в чашке Петри.

– А как же мы теперь сможем воспользоваться этим знанием? – спросил Тал. – Как мы нарушим химическое равновесие?

– Вот это мы и должны теперь узнать, – сказала Сара.

– А какие-нибудь предварительные идеи у вас есть? – спросила ее Лиза.

– Нет, – ответила Сара. – Никаких.