Фантомы

Прильнул к ней. Лина сначала настороженно отреагировала всей своей дубовостью. Но его прикосновения растапливали ее словно сливочное масло на раскаленной сковороде. Незаметно для себя, она стала мягкой и податливой, как разгоряченный пластилин в искусных руках. Ее пальцы поползли по его широкой спине. Он положил ладонь ей на щеку и попытался поцеловать. Девушка невзначай повернула голову в сторону, не дав осуществиться задуманному.

– Тебе… – замямлила она неуверенно, высвобождаясь из объятий, – тебе сделать что-нибудь? Чай, кофе?

На лице его отразилось недовольство. Девушка проследовала на кухню.

– Кофе, – отозвался он из коридора.

Лина обратила внимание, что у кошки в миске закончился весь сухой корм и, присев на корточки, стала его насыпать. Нужно было отвлечься от него.

– О, у тебя кошка?

Она повернулась к нему. Не могла поднять голову и посмотреть на лицо. Перед носом был притягательный бугорок. Захотелось сейчас же содрать с него штаны и отсосать. Она стиснула зубы от напряжения. В глазах потемнело. Возбуждение давило сжатой пружиной и просилось на волю, как джин в многовековом заточении.

Так, спокойно. Кофе. Надо ему сделать кофе…

– Садись.

Лина проследовала к кофе-машине, неуклюже роняя детали капучинатора. В голове витал туман.

– А если ее напугать в этот момент? – любопытствовал Рома, наблюдая за кошкой, аппетитно хрустящей кормом.

Он резко ткнул пальцами зверьку в бока. Кошка подскочила и покосилась на него, как на идиота, не привыкшая к такому обращению. Мужчина смеялся.

– Оставь кошку в покое, будь добр, – попросила Лина неодобрительно и услышала вибрацию своего телефона в другой комнате.

– Алло, – говорила она уже в спальне, – привет, Олег. Да, все нормально. Отмечали сегодня юбилей шефа. Нет, на работе просто. Ну с некоторыми он дальше поехал куда-то. Я – нет. Я дома. Нет, немного шампанского так, чисто символически. Все спокойно у меня, кормлю кошку, никаких происшествий. Не завидуй, я сама до этого давно не пила. Хорошо, приедешь, устроим вечер с новозеландским совиньон блан. И французским кино.

Она звонко рассмеялась.

– Не буду! Не буду я твои ужасы смотреть. Я потом спать не смогу. Нет. Ты потом уедешь, а мне спать одной. Ладно. Да, давай. До завтра, милый. Я тоже. Хорошо.

И что в нем милого, в самом деле? Лина вздохнула, раскинувшись звездочкой на кровати. Вздохнула еще раз. Поплелась на кухню.

– Ром… – глядела она на него пристально, – знаешь…у меня капсулы закончились, кажется…

Он смотрел на нее выжидательно. Лина кусала губы.

– В общем…в общем, кофе не будет. Езжай домой, пожалуйста.

– Ангел мой… – проговаривал он ласково, подходя к ней, – мне до дома от тебя минимум полтора часа. Так сразу и выгонишь?

– Ром…

– Ты сама меня звала, – взывал он к ее совести, качая головой, как змей перед броском.

– Не звала. Я просила меня подвезти, потому что выпила.

Он ухмыльнулся:

– Ты думаешь, я ничего не вижу и не понимаю?

– Я думаю, ты видишь не все и понимаешь не все.

Некоторое время они гипнотизировали друг друга, молча играя в гляделки, противоборствуя обоюдно упертыми, строгими, серьезными, сосредоточенными взглядами. Воздух стал неприятно плотным, как крутой холодец.