Фантомы мозга

Вся современная философия состоит в откапывании и опровержении того, что было сказано ранее.

В. С. Рамачандран

Почему мысль, будучи секрецией мозга, более прекрасна, чем сила тяготения, свойство материи?

Чарльз Дарвин

В первой половине следующего столетия ученые попытаются ответить на самый важный вопрос в истории науки — вопрос, который был пропитан мистицизмом и метафизикой на протяжении тысячелетий: какова природа «Я»? Я родился в Индии и был воспитан в индуистской традиции; с детства меня учили, что «Я» внутри меня, обособленное от остальной Вселенной и свысока наблюдающее за окружающим меня миром, — это иллюзия, завеса, называемая майей. Стремление к просветлению, говорили мне, состоит в том, чтобы приподнять эту завесу и осознать, что ты и космос «едины». По иронии судьбы, получив медицинское образование на Западе и посвятив более пятнадцати лет исследованиям неврологических нарушений и зрительных иллюзий, я понял, что в этом есть изрядная доля истины — понятие единого цельного «Я», «обитающего» в мозге, в самом деле может быть иллюзией. Все, что я узнал, изучая нормальных людей и больных с повреждениями мозга, заставляет меня сделать следующие выводы:

а) мы создаем свою собственную «реальность» из разрозненных фрагментов информации;

б) то, что мы видим, есть надежная — хотя и не всегда точная — репрезентация окружающего мира;

в) мы совершенно не осознаем подавляющее большинство процессов, протекающих в нашем мозге.

В действительности больше половины наших действий осуществляются множеством бессознательных зомби, которые сосуществуют в мирной гармонии внутри нашего тела! Надеюсь, что истории, которые я рассказал в предыдущих главах, убедили вас, что проблема «Я» отнюдь не метафизическая головоломка — напротив, это загадка, требующая самого тщательного научного исследования.

Как ни странно, многие люди находят тревожной саму мысль о том, что все богатство нашей ментальной жизни — все наши мысли, чувства, эмоции, даже наши интимные «Я», — порождаются активностью крошечных скоплений протоплазмы в мозге. Как такое возможно? Как могло нечто столь таинственное и нематериальное, как сознание, возникнуть из куска мяса, спрятанного внутри нашего черепа? Тысячелетиями восточные и западные философы ломали голову над проблемой разума и материи, субстанции и духа, иллюзии и реальности, однако их изыскания едва ли приумножили наши знания по этому вопросу. Как сказал британский психолог Стюарт Сазерленд, «сознание — это увлекательное, но неуловимое явление: невозможно определить, что это такое, что оно делает или почему оно развилось. О нем не написано ничего, что стоило бы почитать».

Я не буду притворяться, что разгадал эти тайны[139], но думаю, что изучать сознание следует не как философскую, логическую или концептуальную проблему, а как эмпирическую.

За исключением немногочисленных эксцентриков (так называемых панпсихистов), которые считают, будто все во Вселенной сознательно, в том числе такие вещи, как муравейники, термостаты и столешницы, большинство людей согласятся, что сознание возникает в мозге, а не в селезенке, печени, поджелудочной железе или любом другом органе. Чудесное начало. Однако позвольте мне еще больше сузить сферу исследования и предположить, что сознание возникает не из всего мозга, а из определенных специализированных нейронных цепей, которые выполняют разные виды вычислений. Чтобы проиллюстрировать природу этих цепей и их особых функций, я буду опираться на многочисленные примеры из психологии восприятия и неврологии, которые мы рассмотрели в предыдущих главах. Эти примеры показывают, что нейронные сети, воплощающие субъективное качество сознания, главным образом расположены в структурах височных долей (таких, как миндалевидное тело, перегородка, гипоталамус и островковая кора) и одной проекционной зоне в лобных долях — поясной извилине. Активность этих структур должна отвечать трем важным критериям, которые я называю (надеюсь, Исаак Ньютон, описавший три основных закона физики, не уличит меня в плагиате) «тремя законами квалиа» (квалиа — это просто «сырые ощущения», такие, как субъективные качества «боли», «красноты» или «ньокков с трюфелями»). Стремясь сформулировать эти три закона и определить воплощающие их специализированные структуры, я преследовал одну цель: стимулировать дальнейшее исследование биологического происхождения сознания.