Фантомы мозга

Что делает генерал — левое полушарие? Поскольку время имеет ключевое значение, генерал не может позволить себе роскошь пересмотреть весь план сражения. Поэтому он приказывает разведчику заткнуться и никому не говорить о том, что он видел. Отрицание! На самом деле генерал может даже пристрелить разведчика и спрятать его отчет в ящик с надписью «Совершенно секретно» (вытеснение). При этом он полагается на высокую вероятность того, что сведения большинства разведчиков — правильные, тогда как новое донесение, поступившее из одного-единственного источника, скорее всего, ошибочно. В итоге генерал придерживается первоначального решения. Более того, он может приказать разведчику солгать другим генералам и сказать, что он видел только пятьсот танков (конфабуляция). Иначе говоря, как бы ни поступил генерал, он преследует одну цель — обеспечить стабильность в поведении и предотвратить колебания, ибо нерешительность никуда не ведет. Любое решение (до тех пор, пока оно кажется правильным) лучше, чем вообще никакого решения. Генерал, который постоянно сомневается и бесконечно меняет свои планы, никогда не выиграет войну!

В этой аналогии генерал — левое полушарие[85] («эго» Фрейда, может быть?); его поведение аналогично типам отрицания и подавления (вытеснения), которые наблюдаются как у здоровых людей, так и у пациентов с анозогнозией. Но почему при анозогнозии эти защитные механизмы настолько гипертрофированы? Введем в уравнение правое полушарие, которое мне нравится называть адвокатом дьявола. Чтобы понять, как оно работает, продолжим нашу аналогию. Предположим, в 5.55 в командный пункт вбегает разведчик и сообщает: «Генерал, я только что посмотрел в свою подзорную трубу и обнаружил, что у врага есть ядерное оружие». В этом случае со стороны генерала было бы крайне глупо придерживаться первоначального плана. Он должен быстро составить новый, ибо, если разведчик прав, последствия нападения будут катастрофическими.

Таким образом, копинговые стратегии двух полушарий в корне отличаются друг от друга. Задача левого полушария состоит в том, чтобы создать систему (модель) убеждений и втиснуть в нее текущий опыт. При столкновении с новой информацией, которая не соответствует модели, оно полагается на фрейдистские механизмы защиты и будет отрицать, подавлять или конфабулировать — что угодно, лишь бы сохранить статус-кво. Стратегия правого полушария, напротив, заключается в том, чтобы играть «адвоката дьявола», ставить под сомнение статус-кво и выискивать глобальные несоответствия. Когда аномальная информация достигает определенного порога, правое полушарие решает, что настало время полностью пересмотреть всю модель и начать с нуля. Таким образом, в ответ на аномалии правое полушарие приводит к «куновской смене парадигмы», а левое стремится придерживаться того, как было.

Теперь посмотрим, что происходит при повреждении правого полушария[86]. В этом случае левое полушарие получает относительную свободу и вольно прибегнуть к отрицанию, конфабуляции и другим стратегиям, как оно обычно и поступает. Левое полушарие говорит: «Я миссис Доддс, женщина с двумя нормальными руками, которым я приказала двигаться». Но ее мозг нечувствителен к зрительной обратной связи, иначе она бы знала, что ее рука парализована, а сама она сидит в инвалидном кресле. Таким образом миссис Доддс попадает в бредовый тупик. Она не может пересмотреть свою модель реальности, ибо ее правое полушарие с его механизмами обнаружения расхождений, не работает. В отсутствие противовеса — своеобразной «проверки на соответствие действительности», обеспечиваемой правым полушарием, — буквально нет предела тому, как далеко может зайти этот бред. Пациенты говорят: «Да, я прикасаюсь к вашему носу, доктор Рамачандран» или «Студенты-медики приставали ко мне весь день, и я больше не хочу двигать рукой». Или даже: «Что рука моего брата делает в моей постели, доктор?»