Фантош для оборотня или Игры насмерть! (СИ)

— Надейся на счастье, — отчеканил безэмоционально. — Но чтобы с тобой не происходило, чтобы ты не делала, помни, за нити дергаю я!

Мне это не понравилось, категорически. Я открыла глаза и уставилась на склонившегося надо мной Роберта.

— Жива? — прохрипела с мукой.

— О-да, — кивнул врач.

— Иска… лечена? — уточнила с паузами.

— Как новая, — подмигнул загадочно Роберт.

— Регенерация?

— Всего понемногу, — продолжал таинственные речи врач.

— Только не говори, что Демьян…

— Тогда не спрашивай, — резонно отозвался Роберт и вскоре ушел.

В полном молчании и тишине провела довольно долго, а когда Вихтерев заглянул, проверить, как я, стыдливо глаза отвела:

— Расскажи, что случилось, а то плохо помню.

— Ну, — задумчиво начал врач и сел в кресло напротив огромной кровати, на которой я лежала. — Признаться, я уже перестал верить, что ты вернешься. Да и остальные в этом были твердо убеждены. Даже ставки начали делать.

— Подло и некрасиво, — нахмурилась, облизнув пересохшие губы.

— Почему? — удивился Роберт. — Нормальный спортивный интерес.

— И на что ты поставил?

— Что успеешь, только не угадал, какой трофей принесешь, — хохотнул в кулак. — Ну этого никто не смог предугадать.

— Трофей?! — ужаснулась. Ведь о нем напрочь забыла. — И что, меня теперь накажут, что я ничего не принесла?

— Шутишь? — сдвинул брови к переносице Роберт. — Правда, ничего не помнишь?

— Смотря о чем ты, — размыто отозвалась.

— Ты… выплюнула прямо под ноги Демьяну чье-то хозяйство.

— Я? — шокировано выпучила глаза. Тут в памяти стали всплывать странные моменты, рваными эпизодами мелькающие перед глазами. Они совершенно не походили на реальность. Как я хило отбивалась от тварей. Мое позорное падение. Куций в виде мужика. Его мерзкий язык, клыки. Моя отчаянная попытка не позволить себя изнасиловать. Бросок, смачный хруст челюстью, запах крови и страха. Жуткий вой зверя… Дом, гости, Демьян и то, как меня рвало. — Я что… «это» откусила и принесла? — пробормотала в прострацию.

— Если под «это» ты подразумеваешь мужской детородный орган то, да, — восхитился Роберт.

— Жуть, — прислонила ладонь ко рту, потому что у меня опять начинались позывы к тошноте. — И… Демьян принял такой трофей?

— Как истинный вожак стаи, он даже бровью не повел, — не без восхищения сообщил Вихтерев, — но поверь, его твари это польстило, — добавил значимо для меня. — Ты смогла отбиться от оборотней и даже кастрировала одного из них.

— А как другие к этому отнеслись?

— Ты их не просто удивила, — хохотнул врач, его глаза проказливо блеснули, — шокировала.

— Я опозорилась, — выдавила обреченно и прикусила губу. — Не смогу никому в глаза теперь смотреть.

— Что за глупость?! — недопонял врач. — Ты первая, кто выкинул подобное. Не скажу, что всем понравилось, но как бы другие не пытались на тебя грешить, они оценят твою силу. Если не сейчас, то потом… Им нужно время, свыкнуться, — звучало не слишком обнадеживающе, скорее приговором.

— У меня нет времени! Мне нужен муж. И быстро! А после того, что я совершила, не уверена, что хоть кто-то из них захочет со мной иметь дело, — прошептала убито.

— Хм, — задумался врач. — С этой стороны я не смотрел на проблему.

Шумно выдохнула, смотря в никуда.

Остаток дня провела в сравнительной тишине и уединении. Демьян ни разу не заглянул, да и никто кроме Роберта, который услужливо и здоровье проверял, и еды приносил. К ночи, я уже чувствовала себя как нельзя хорошо. Удивительное дело — регенерация оборотня. И конечно, врачевание Роберта и ненавистного Демьяна…

Хотя лгала. Пока одна, в тишине и темноте… призналась себе в очередной раз — погибаю от силы Градова, растворяюсь в нем, а запах, что кажется, впитался в каждую частичку моего существа, сводя с ума от томления и желания.

Я раба животной страсти…

Я собственность господина.

Я в его плену, как бы не отрицала обратное.

И он знал… чувствовал и потому доминировал, подавляя звериной мощью и столь пьянительными феромонами.

***

После откровенного провала на смотринах, через день как твердо встала на ноги, переехала к себе домой и не выходила больше на улицу. Никого не хотела видеть! Игнорировала звонки всех знакомых, кроме детей и Эпштейна.

— Але! — вяло бросила мозгоправу.

— Ты почему вчера не была на вечеринке?

— Хотела одна побыть, — призналась тихо, водя пальчиком по подушке, в которую совсем недавно немного поплакала, а потом покричала, чтобы выпустить пар.

— Зря, было весело. Мы игры устраивали.

— Ролевые и сексуальные?

— Кровавые и драчливые.

— Для вас это почти то же самое.

— Хотел сказать, чтобы ты не переживала насчет решения Демьяна. Он как настоящий предводитель хочет о тебе позаботиться.

— Знаю я, чего он «обо мне» хочет.

— Милен, — рассмеялся Шлема. — Уверен, все образуется.

— Ага, — кивнула своим мыслям.

Единственный, кому позвонила сама, Роберт, ведь он не появлялся, и я поняла, что он на работе:

— Скажи, что чудо-средство уже на подходе? — молила в трубку.

— У тебя уже ломка? — насторожился врач.