Фантош для оборотня. Посвящение, или Игры насмерть!

– Милена, не смей! – чуть слышный шепот-команда Роберта заставила остановиться. Только сейчас поняла, что голоса, музыка и прочие звуки стихли. Даже ведущие вечера заткнулись и в непонятном недоумении уставились в нашу сторону. Все в зале смотрели только на нас с Робертом, точнее, на меня. Это ясно ощущала. Каждой клеточкой предательского, искалеченного тела. Сердце трепыхалось так сильно, что вот-вот могло пробить грудь, дыхание застряло в горле. Я была на грани разреветься в голос. Позорно… но могла, даже в глазах защипало.

Возможно, стоило бы убежать, но я – сильнее страха и ненависти незнакомых мне тварей – лишь выпрямилась, подняла голову и дала себе мысленный пинок. Только так удалось сдвинуться и шагнуть вперёд. Шаг, второй… молилась, чтобы ноги меня не подвели. Мои изувеченные, хромые ноги! Меня! Не! Подвели! До скрипа зубов терпела удобство и смущение.

И ноги слушались. Спасибо, Роберту, который поспешил на помощь и придерживал под локоть дрожащими руками. О-да, его тремор четко отдавался во мне. Даже не знаю, кого трясло сильнее, но мы продолжили идти. Мои родные ножки, меня несли медленно, ровно к мучителю. К тому, кого ненавидела больше всего на свете и кого любила с той же силой.

Любила?

От этой мысли чуть не упала, когда оказалась перед кукловодом. Ошеломительно, вот так, стоя лицом к лицу с монстром, искалечившим не только тело, но и душу – млеть от неуместной, извращённой любви! От осознания этого пагубного чувства откровенно поплохело.

Демьян добился своего – влюбил меня в себя! Да, вероятно, это стокгольмский синдром, но он, черт возьми, громоподобно меня оглушил!

Боже! Как же хорошо, что эта тварь больше не хозяйничала в моей голове! Как бы поглумилась за такую беспечность, как «нежные чувства». Любовь к твари, что едва не уничтожила!

Все ждали… Градов тоже терпеливо ждал. Взгляд зелёных глаз прожигал во мне дыры. Кожей ощущала, слово кляксы серной кислоты проедали брешь на лице. Щёки горели, дыхание сбивалось, сердце мчалось с умопомрачительным ритмом. Мерзко, но осознавала, что кукловод читал мое смятение, как зверь ощущал эмоции и упивался властью. Мог одним кивком отправить восвояси, или потребовать признать его силу. Но молчал, не двигался. Я радовалась секундной передышки и сама наслаждалась близостью. Изучала любимые черты, подмечая, что Демьян почти не изменился – возле глаз чуть больше стало морщинок, и только. Как всегда красив, подтянут, а харизма убивала наповал. Даже если бы он не был тварью, я подчинилась ему. Невозможно избежать поработительной силы такого мужчины. Он создан властвовать, сколько бы ни пытался убегать от статуса. Скользнула глазами по прямому носу – ноздри Градова жадно вздрагивали, словно упивались запахом. Губы хоть и были сжаты в узкую полосу, но ходящие вверх-вниз скулы подтверждали недовольство хозяина.

Это придало сил и сработало в помощь.

Я заметно воодушевилась и даже набралась не только смелости, но и наглости. Когда пара гостей, что в оцепенении стояла возле жениха и невесты, хотя до моего появления распиналась в наилучших пожеланиях, отошла в сторону, я ступила ближе, давая понять, что собираюсь тоже сказать напутствие молодожёнам.

Мазнула взглядом по Елинии, протянула букеты:

– Подержите, – обронила сухо и тотчас обратилась к жениху: – Знаю, что вы меня не ждали, да и сама не ожидала, что приду. Поэтому простите, какого-то ценного подарка нет. – Поднялась на цыпочки и прижалась губами к идеально выбритой щеке Демьяна, который так напрягся, словно в него кол вбили. Запечатлела поцелуй значимо дольше, чем бы полагалось. Тщедушно, ясно без слов, но самой было трудно оторваться. Я соскучилась. Соскучилась так сильно, что задыхалась от счастья, а чтобы не упасть от переизбытка чувств и нехватки кислорода, нагло положила руки на плечи мучителя. Когда поняла, что ситуация выглядит жутко некрасиво, отстранилась, заметив, как на лице Градова всё же дрогнули мышцы. – Здравствуй. Не хотела портить тебе такой радостный день, но у меня срочное дело, которое не терпит отлагательства. Для меня важное… – пояснила ровно. – Говорю об этом открыто, потому что это касается всех, – смотрела только на Демьяна, ведь, по сути, мне плевать на мнение и реакцию чужих, я пришла достучаться до совести и чести кукловода. – В общем, – перевела дух, – меня навестили «новые». Они просили передать, чтобы ты не упирался и отдал территории, иначе доберутся до меня и детей… – Зал роптал, но в шелесте голосов не уловила и толики переживания за свою семья, лишь негодование, злость на «иных» и их наглость, граничащую с абсурдом. Возмущенный шелест наполнил помещение, а вскоре стих. – Впрочем, последнее маловажно для тебя и остальных, – пробормотала убито, ощутив себя полной дурой, посмевшей явиться на праздник богатея, которому плевать на мои мелкие проблемки, – поэтому прошу услышать главное: «новые» будут драться за то, чего желают и им плевать, каким путем этого добиться.

– Они тебе угрожали? – облил холодом Демьян.