Фарамунд

На месте битвы трупы жадно расклевывало воронье, волки рычали и дрались за лакомые внутренности. Трупы уже почернели, распухли, над поляной стоял звон от множества крупных навозных мух. Со всех сторон сходились жуки и муравьи, а подземные зверьки начали подрывать вокруг трупов землю, спеша опустить в глубины, где будут лакомиться без помех.

На той дороге, куда указал шут, они легко нашли отпечатки подков двух огромных коней. Под великанами и кони оказались великанскими, Фарамунд измерил ладонью ширину копыт, представил себе размер коня, мурашки пробежали по коже. На богатырских конях и люди не простые, не простые...

— Вперед, — сказал он сквозь зубы. — Вперед, пока эти звери не спрятались где-нибудь в укрепленном месте.

— Рекс, откуда здесь укрепления?

— Откуда и наше, — бросил он. — На этих землях быстро растут не только грибы.

— Я знаю, — заверил Вехульд. — Дальше только настолько дикие леса, что нет ни клочка свободной земли. А вырубить такой лес, чтобы построить крепость, сил человеческих не хватит!

— А выжечь?

— Среди таких болот? — фыркнул Вехульд.

— Сейчас жара.

— Сгорит только мох, — предположил Вехульд. — Да еще кусты... Но деревья стоят! Думаешь, не было здесь пожаров?

— Ладно, но должны быть люди, деревни...

Вехульд подумал, согласился:

— Верно. Но если им кто и окажет помощь, то что нам несколько поселян? Там могут быть одни землянки.

На ночлег остановились в сотне шагов от дороги. Костер развели в яме под прикрытием широкого выворотня. Дым рассеивался среди листьев, даже с дороги не заметить, разве что чуткие ноздри уловят запах гари. Коней стреножили и пустили пастись на соседней поляне, Вехульд, не доверяя рядовым воинам, остался сторожить первым.

Кроны смыкались плотно, а когда костер погас, все погрузилось во тьму, словно мир оказался в мешке с угольной пылью. Ветви не пропускали лунный свет, Фарамунд погрузился в сон, страшась, что прозевает утро.

Однако проснулся он первым. Из полумрака смутно проступали очертания огромных стволов, над головой что-то робко чирикнуло. Деревья становились выпуклее, объемнее, рассвет все-таки проник под плотную крону.

— Пора, — сказал он с жадным нетерпением. — Вехульд, не спишь? Вели седлать коней!

Трое суток они гнались за похитителями. На четвертый день золу на месте костра застали еще горячей. Фарамунд в отчаянии пришпоривал измученного коня, но тот лишь хрипел, мотал головой, морда в пене, а брюхо в мыле.

— Привал, — прокричал сзади Вехульд. — Иначе... иначе завтра уже ни на что не будем годны!

Между деревьями словно натянули золотую паутину. Верхушки деревьев сверкали. Хотя закатное солнце еще не налилось пурпуром, но белки превратились в огненные комки и шмыгали по стволам, как клочья пожара.

Люди спешно расседлали коней, вытирали им мокрые бока. Во всем лесу от вершинок до корней внезапно наступила тишина. Звери и птицы спешно устраивались на ночь, зная, как быстро в лесу наступает темнота.

А рано утром они мчались на конях до полудня, а потом Унгардлик, который взял на себя роль проводника, резко натянул повод:

— Всем стоять!.. Дальше придется пешком.

— Почему? — спросил Фарамунд зло.

Из кустов высунулся молодой воин, совсем безусый, глаза расширенные от счастья:

— Они остановились на привал! Среди бела дня!.. Вы наткнетесь, спугнете...

Фарамунд молча соскочил на землю. Вехульд быстро оглядел воинов, кого-то придется обидеть, оставить с лошадьми.

— Пятеро будут следовать за нами в отдалении, — велел он. — С конями... Верно, рекс?

Фарамунд поддернул перевязь, чтобы рукоять меча была поближе к ладони.

— Верно, верно. Унгардлик, веди!

Унгардлик кивнул юноше, вдвоем скрылись в зарослях, даже ветки не колыхнулись. Фарамунд метнулся следом, сердце стучало громче, чем стук подкованных коней.

Тропки уже давно не было. Унгардлик то появлялся, то исчезал. А когда он прилег за огромным вывороченным пнем и уже не двигался, только дважды нетерпеливо оглянулся на Фарамунда, у того сердце внезапно оборвалось.

За деревьями на расчищенном пространстве виднелись крыши пяти землянок. Яркое солнце заливало всю гигантскую поляну золотыми лучами, воздух был чист и светел, очень медленно проплыл серебристый комочек паутины. Фарамунд даже разглядел такого же серебристого паучка с золотыми пятнышками на спине.

Несколько человек сидели у костра, трое расположились в сторонке, точили мечи, протирали их тряпками. Еще двое осматривали коней, поднимали им ноги, щупали копыта.