Фараон

– Его нет в этой комнате, но он находится в третьей отсюда, у моей жены, – ответил хозяин. – Сейчас он в гостях у нее.

– Я туда не пойду!.. – заявил ростовщик, усаживаясь на диван.

– Ты пойдешь в соседнюю комнату, и он придет туда же.

После не слишком долгих пререканий Дагон уступил и немного спустя по знаку, данному хозяином дома, прошел в соседнюю комнату. Одновременно из следующей комнаты вышел человек невысокого роста с седой бородой, облаченный в золотистое одеяние, с золотым обручем на голове.

– Вот, – заявил хозяин, стоя посредине, – его милость князь Хирам, член Высшего совета Тира. А это – достопочтенный Дагон, доверенный его высочества – наследника престола и наместника Нижнего Египта.

Оба знатных гостя поклонились друг другу, скрестив на груди руки, и присели за отдельные столики посреди комнаты. Хирам чуть-чуть распахнул одежду, чтобы показать огромную золотую медаль, висевшую у него на шее. В ответ на это Дагон стал играть толстой золотой цепью, полученной от царевича Рамсеса.

– Я, Хирам, – начал старик, – приветствую вас, господин Дагон, и желаю вам большого богатства и успеха в делах.

– Я, Дагон, приветствую вас, господин Хирам, и желаю вам того же, чего вы мне желаете.

– Вы что, ссориться со мной хотите? – накинулся на него Хирам.

– Где же я ссорюсь?… Рабсун, скажи, разве я ссорюсь? – возразил Дагон.

– Лучше уж пусть ваша честь говорит о деле, – успокаивал его хозяин.

Минуту подумав, Хирам сказал:

– Ваши друзья из Тира шлют вам через меня горячий привет.

– А больше они мне ничего не шлют? – спросил насмешливо Дагон.

– А чего же вам еще от них надо? – ответил Хирам, повышая голос.

– Тише!.. Не ссорьтесь!.. – вмешался хозяин.

Хирам несколько раз глубоко вздохнул и сказал:

– Это верно, нам не надо ссориться. Тяжелые времена наступают для Финикии…

– А что? Море затопило ваш Тир или Сидон?… – насмешливо спросил Дагон.

Хирам сплюнул и спросил:

– С чего это вы сегодня такой злой?…

– Я всегда злой, когда меня не называют «ваша честь».

– А почему вы не называете меня «ваша милость»?… Ведь я, кажется, князь!..

– Может быть – в Финикии, – ответил Дагон. – Но уже в Ассирии у любого вельможи вы три дня ожидаете в сенях аудиенции. А когда вас примут – лежите на животе, как всякий финикийский торговец.

– А что бы вы делали перед дикарем, который может вас посадить на кол?… – вскричал Хирам.

– Что бы я делал, не знаю, – ответил Дагон. – Но в Египте я сижу на одном диване с наследником престола, который теперь вдобавок еще и наместник.

– Побольше согласия, ваша честь!.. Побольше согласия, ваша милость!.. – усовещевал обоих хозяин.

– Согласия!.. Я согласен, что этот господин – простой финикийский торгаш, а не хочет относиться ко мне с должным почтением… – крикнул Дагон.

– У меня сто кораблей!.. – крикнул еще громче Хирам.

– А у фараона двадцать тысяч городов, городков и селений!

– Вы погубите все дело и всю Финикию!.. – вмешался Рабсун уже повышенным тоном.

Хирам сжал кулаки, но смолчал.

– Вы должны, однако, признать, ваша честь, – сказал он минуту спустя, обращаясь к Дагону, – что из этих двадцати тысяч городов фараону принадлежит в действительности не так уж много.

– Вы хотите сказать, ваша милость, – ответил Дагон, – что семь тысяч городов принадлежат храмам и семь тысяч магнатам?… Во всяком случае, царю остается еще семь тысяч целиком…

– Не совсем! Если из этого, ваша честь, вычтете около трех тысяч, находящихся в закладе у жрецов, и около двух тысяч – в аренде у наших финикиян…

– Ваша милость говорит правду, – согласился Дагон, – но все-таки у фараона остается около двух тысяч очень богатых городов…

– Тифон вас попутал!.. – рявкнул в свою очередь Рабсун. – Станете тут считать города фараона, чтоб его…

– Тсс!.. – прошипел Дагон, вскакивая с кресла.

– Когда над Финикией нависла беда!.. – докончил Рабсун.

– Разрешите же мне наконец узнать, какая беда, – перебил Дагон.

– Дай сказать Хираму, тогда узнаешь, – ответил хозяин.

– Пусть говорит…

– Известно ли вашей чести, что случилось в гостинице «У корабля» нашего брата Асархаддона? – спросил Хирам.

– У меня нет братьев среди шинкарей!.. – презрительно отрезал Дагон.

– Молчи!.. – крикнул с негодованием Рабсун, хватаясь за рукоять кинжала. – Ты глуп, как пес, который лает со сна…

– Чего он сердится, этот… этот торговец костями?… – ответил Дагон, тоже хватаясь за нож.

– Тише!.. Не ссорьтесь!.. – успокаивал их седобородый князь, в свою очередь протягивая руку к поясу.

С минуту у всех троих раздувались ноздри и сверкали глаза. Наконец Хирам, успокоившийся раньше других, начал как ни в чем не бывало:

– Несколько месяцев назад в гостинице Асархаддона остановился некий Пхут из города Харран…

– Он приезжал, чтоб получить пять талантов с какого-то жреца, – вставил Дагон.

– Ну и что дальше? – спросил Хирам.

– Ничего. Он заручился покровительством одной жрицы и по ее совету отправился искать своего должника в Фивы.

– Ум у тебя, как у ребенка, а язык, как у бабы… – сказал Хирам. – Этот харранец – не харранец, а халдеянин, и зовут его не Пхут, а Бероэс…