Фараон

Олсен пытался не задерживать свой взгляд на пистолете, всем своим видом стараясь показать, что опасный предмет его не волнует, просто это — единственная вещица, которая привлекает внимание слабым поблёскиванием в сумрачной комнате. Он отвёл растерянный взгляд в сторону, и напряжённость сложившейся ситуации начала подтачивать его напускное спокойствие. Когда Олсен заговорил, в его голосе сквозил испуг:

— Что ты хочешь этим сказать? Что означает этот иронический тон? Послушай, Уилл, что бы тебе там ни нашёптывали, я не...

— Хочу сказать, что ты предал моё доверие и мою дружбу настолько, насколько это было возможно; к тому же ты ещё и состоишь любовником моей жены. С какого времени, Боб?

— Уилл, ты не должен придавать значение злостным сплетням, которые имеют единственной целью...

— С какого времени? — неумолимо повторил Блейк.

Олсен попятился назад:

— Уилл, я... — От нервного тика у него начало конвульсивно сокращаться веко левого глаза, и ручейки пота потекли по вискам.

— Вот почему ты так усиленно пробивал мне финансирование: хотел освободить себе поле действий, пока я был в Египте.

— Ты ошибаешься, я делал это искренне, я...

— О, уж насчёт этого я тебе поверю. Ты знал, что это верный путь. И в действительности именно ты организовал слежку за мной кем-то из твоих институтских друзей в Каире, а когда узнал, что у меня назначена встреча, науськал египетскую полицию... Таким образом я выбывал из игры, а ты наложил бы руку на папирус. Но в тот раз у тебя ничего не вышло: папирус не принесли на встречу. Я же тем временем стал конченым человеком: ни дома, ни должности в институте, ни научного открытия, так ведь? Рано или поздно папирус всплыл бы вновь; речь шла о том, чтобы немного набраться терпения — и открытие было бы твоим. Подумать только! Египетская версия библейского Исхода, единственный не еврейский источник самого важного события в истории Востока и Запада. Неплохо. Именно ты стал бы директором Института Востока, преемником Джеймса Генри Брестеда. Слава, популярность, прибыльные контракты с издателями, а также и Джуди в постели...

Олсен залепетал, во рту у него пересохло, и он тщетно облизывал губы языком:

— Уилл, поверь мне, это все ложные измышления. Тот, кто наговорил тебе подобных вещей, хотел только рассорить нас друг с другом для своих тёмных целей... Подумай, я ведь всегда был твоим другом...

— Правда? Хорошо, я согласен поверить твоим словам. Однако теперь давай покончим с тем, что у меня есть высказать тебе. Времени хоть отбавляй: никому не известно, что мы находимся здесь. Селим явно сочувствует мне. Кто-то убил Али Махмуда, человека, владевшего папирусом Брестеда, незадолго до того, как он должен был отдать его, да ещё подослал по ложному следу полицию... Ты не припоминаешь никаких таких своих действий, Боб? Но Али не умер. Звучит странно? Человек с тремя пулями в теле. Но видишь ли, Боб, эти египетские крестьяне — крепкие ребята, потомки рода фараонов. Бедному Али, наполовину истекшему кровью, из последних сил удалось добраться до места встречи, и перед смертью он сообщил Селиму, кто застрелил его: человек с рыжими волосами и усами. Человек с сумкой с серебряными застёжками. Не эта ли сумка, Боб? Не та ли это сумка, которую ты держишь в руке?

— Но... это чистое безумие, Уилл, — забормотал Олсен. — Ты не можешь всерьёз поверить, что я...

— Не поверю, пока ты не покажешь мне, что находится в этой сумке.

Олсен прижал сумку к груди:

— Уилл, я не могу сделать этого... В этой сумке лежат сверхконфиденциальные документы, которые я не имею полномочий...

Блейк положил правую руку на пистолет:

— Открой эту сумку, Боб.

В этот момент от грохота разрывов содрогнулись и зазвенели стёкла и люстра, на мгновение комната озарилась стробоскопическим отсветом взрывов, за которыми тотчас же последовали рёв реактивных двигателей и ритмичные звуки выстрелов зенитных орудий. Израиль ещё обладал силами нанести удар в сердце Египта. Ни один из мужчин и глазом не моргнул. Олсен наклонил голову:

— Как хочешь, Уилл, но ты совершаешь огромную ошибку... здесь документы, которые...

Обе серебряные застёжки открылись одна за другой с металлическим щелчком, рука Олсена молниеносно скользнула вглубь сумки и извлекла оттуда пистолет, но ещё раньше, чем он успел поднять его на уровень для прицела, Блейк рывком схватил свой и нажал курок. Всего один выстрел, прямо в сердце.

С лестницы раздался звук поспешных шагов, и через минуту в дверях появились Сара и Селим.

— Боже ты мой! — вскричала Сара, чуть не споткнувшись о труп Олсена, распростёртый поперёк комнаты.

— Как видишь, у него был с собой пистолет, — мрачно уронил Блейк. — И он попытался воспользоваться им: мне не оставалось другого выбора. — Лишившаяся дара речи Сара ошеломлённо воззрилась на него.

— Пора трогаться, — заторопился Селим. — Грохот от авианалёта и ответного огня противовоздушной обороны должны были заглушить выстрел, но мы не можем оставить его здесь.