Фараон

Через некоторое время появился ещё один посетитель, поставил на пол совершенно такой же портфель и занялся просматриванием альбома с гравюрами Пиранези. Селим возвратил свой том на полку, взял чужой портфель вместо своего собственного и направился к другим полкам. Он взял путеводитель по Италии «В стороне от проторённых дорожек», оплатил его в кассе и вышел не обернувшись.

Селим дошёл до лифта, спустился на второй этаж, а затем съехал вниз на эскалаторе в вестибюль вдоль водопадов, которые переливались из одного в другой до первого этажа. Когда он оказался на тротуаре, воздух стал ещё более ледяным и сжал ему бронхи острым, почти что болезненным, спазмом. Каддуми поставил портфель на сиденье для пассажира и открыл его. Там лежал конверт с десятью пачками, каждая по двадцать тысячедолларовых банкнот, и авиабилет компании «Бритиш эйруэйз» в Каир.

Немного позже его автомобиль уже нёсся по автостраде в аэропорт О’Хара. Моросил дождик, вскоре перешедший в мокрый снег — крошечные бусинки льда беззвучно отскакивали от ветрового стекла.

Омар-аль-Хуссейни вышел из вестибюля центра «Уотер Тауэр» с портфелем из коричневой кожи в руке и направился к телефонной кабинке. Он опустил четверть доллара в прорезь и набрал номер.

— «Чикаго трибьюн», — ответил женский голос.

— Пожалуйста, соедините меня с отделом хроники.

— Извините меня, мистер, но не могли бы вы назвать своё имя?

— Проклятие, делайте то, что я вам говорю. Речь идёт о чрезвычайном событии.

Девушка в приёмной с мгновение смущённо помолчала, затем встрепенулась:

— Хорошо. Прошу вас минутку подождать.

Несколько секунд в трубке раздавался перезвон ожидания, потом отозвался мужской голос:

— Отдел хроники.

— Послушайте: через пять минут посыльный экспресс-почты «Федекс» передаст вам пакет из серого картона, адресованный вашей редакции. В нём находится видеокассета. Немедленно просмотрите её: это вопрос жизни или смерти для тысяч людей. Повторяю: это вопрос жизни или смерти для тысяч людей. Я не шучу.

— Но что...

Хуссейни повесил трубку и вернулся к своему автомобилю на стоянке. Он запустил двигатель и направился к зданию «Чикаго трибьюн». Когда до него оставалось с четверть мили, Хуссейни остановился под предлогом неисправности, поскольку парковка в этой зоне была запрещена.

Он провозился с домкратом и запасным колесом до тех пор, пока не увидел, как перед готическим зданием «Чикаго трибьюн» остановился фургончик «Федерал экспресс» и из него выскочил посыльный с серым пакетом. Хуссейни достал из бардачка мощный бинокль и направил его на вход. Навстречу посыльному быстро вышел мужчина с седыми волосами, подписал квитанцию о получении и, вскрыв пакет лихорадочными движениями, извлёк из него видеокассету.

Хуссейни уложил на место домкрат и запасное колесо как раз в тот момент, когда позади него остановилась полицейская машина.

— Вас не нужно отбуксировать? — вежливо поинтересовался полицейский, высунувшись из окна.

— Нет, спасибо, инспектор: всего-навсего прокол в покрышке. Я уже справился. Благодарю вас.

Он сел в машину и как можно скорее вернулся домой, чтобы дождаться вечерних новостей по телевизору.

Тёмный и мрачный вечер надвигался на улицы огромного города словно ангел смерти.

Алан Мэддокс выбрался из подземелья и присоединился к Гордону, укрывшемуся под пологом, который Салливэн натянул над землёй от крыши джипа.

— Спускайтесь вниз, Гордон. Спускайтесь вниз и посмотрите. Это невероятное зрелище; за всю свою жизнь мне не довелось испытать такого потрясения. Там, внутри... внутри человек, который покоится в могиле три тысячи лет. Однако же от его маски исходит непреодолимая жизненная энергия, непокорённая сила. Я уставился на его грудь, стянутую полотняными бинтами, и на мгновение мне показалось, что она поднимается от дыхания.

Гордон вперился в него взглядом в замешательстве: Мэддокс был просто неузнаваем. Его лицо было покрыто пылью и потом, рубашка промокла, а глазницы глубоко запали, будто от перенесённого огромного напряжения. Гордон ничего не сказал и осторожно сошёл вниз по ступенькам лестницы.

Немного позже на поверхности появился Блейк в сопровождении Сары. Он бросил взгляд на солнце, которое начало клониться к закату, затем повернулся к Мэддоксу.

— Мы закончили работу.

Мэддокс мельком взглянул на часы:

— Быстро же пролетело время. Мы провели в подземелье часы, а как будто прошло всего несколько минут.

— Именно.

Из отверстия выбрался Гордон.

— Ну и как? — с нескрываемым любопытством спросил Мэддокс.

— Ошеломляюще. Просто ошеломляюще!

— Что вы ещё планируете предпринять? — осведомился Мэддокс.

— На сегодня — больше ничего, — устало пробормотал Блейк. — Если хотите, можно вернуться в лагерь. Я немного задержусь, чтобы проконтролировать, как саркофаг загерметизируют полиэтиленовой плёнкой. Открытый доступ воздуха может повредить мумию.

— Хорошо, — согласился Мэддокс. — А мне необходимо как можно скорее принять душ.