Фараон

Тройной Подбородок изучил сведения о последней поставке золотых слитков. Итоговые цифры были указаны разные. Потом он сверился с конечным, чистовым документом. Действительно, одного слитка не хватало…

– Так, из моего кабинета не выходить!

Тройной Подбородок отвел двух стражников в кабинет к Зануде, чтобы те его допросили по форме, а потом и обыскали помещение. Операция эта дала ожидаемые результаты.

К себе в контору высокий начальник вернулся со слитком.

– Поздравляю тебя, мой мальчик! Украденное вернется в казну. Виновный, конечно, все отрицает, но доказательства против него. Свои дни он закончит в тюрьме.

Лузи притворился расстроенным.

– Расхищать золото богов… Разве это мыслимо?

– Такова человеческая природа. Если не сдерживать свои инстинкты, они доведут до большой беды.

Большая беда… Тройной Подбородок знал, о чем говорит. Если бы обнаружилась пропажа хотя бы одного слитка, виновным объявили бы его и сурово наказали. Благодаря наблюдательности и честности своего молодого подчиненного из этой передряги он вышел невредимым. Ну как такого не уважить?

– Должность этого вора освободилась. Вот тебя и назначим… И смотри в оба!

* * *

Царице Меритре выпало тяжкое испытание – одиночеством. Мать умерла, царь сражается на чужбине, а придворные следят за каждым шагом, каждым вздохом – сравнивают, в чем они с Сатьей не похожи. Первый министр держится на расстоянии – вежливо, но непреклонно, и управители Дома Царицы придирчиво критикуют каждое ее предложение и указывают на ошибки, только бы подчеркнуть ее некомпетентность… А душу открыть некому. Малейший промах чреват придирками и упреками. Без поддержки фараона она располагает лишь иллюзорной властью, однако искать союзников среди враждебных, если не презирающих ее царедворцев – нет уж, увольте!

Никакой горечи по отношению к Сатье она не испытывала. Наоборот, Меритре молила душу умершей подруги помочь ей и облегчить тоску.

– Ваше величество, вы желали меня видеть? – спросил главный лекарь.

– Мне нездоровится.

– Опишите, что именно болит.

Лекарь внимательно выслушал сиятельную пациентку, которая не скрывала своей тревоги, а потом провел осмотр.

– Случай очевидный, государыня. Никакой серьезной болезни у вас нет. Вы беременны!

77

Многодневная охота на вражескую армию была безрезультатной.

Митаннийцы убегают так резво, что их не догнать, тем более что продвигаемся мы с большой осмотрительностью. Первое – осторожность, чтобы не попасть в засаду; второе – необходимость походя сеять ужас, уничтожая селения, сады и поля. Преданные своим царем и войсками, жители Митанни затаят на них злобу. А глава государства, презираемый собственным народом, хорошим не кончит…

Получив новые донесения лазутчиков, я созываю военный совет. Невзирая на успех, лица у моих вояк мрачные.

– Банда трусов! – возмущается Джехути. – Ваше величество, дайте мне отряд, и клянусь, мы им быстро исколем зады, а потом и отрубим руки!

– Полагаю, урок они усвоили. Не будем превращать свою победу в поражение. Дальше продвигаться вглубь вражеской территории опасно.

– Обратный путь – вот что меня страшит, – признается Маху. – Пока половина вражеской армии удирает, вторая вполне могла затаиться у нас в тылу. А если не сами митаннийцы, то правитель Кадеша со своими людьми.

Я полностью разделяю мнение друга. Радоваться будем, когда вернемся в Египет целыми и невредимыми, а до этого еще далеко.

* * *

Когда Северный Ветер остановился, армия уже подходила к довольно-таки опасному месту, именуемому «море Ния»[89], а в действительности – просторной болотистой равнине в долине реки Оронт.

– Опасность? – спросил у него Старик.

Ослик поднял правое ухо, да так и застыл, поскребывая землю копытом.

«Плохо, очень плохо!» – пробормотал Старик и побежал к Маху, который принял предостережение всерьез.

Ступив на зыбкую почву, местами усеянную валунами, не подвергнется ли египетская армия внезапной атаке? Не затаился ли за ближайшими холмами враг? Лишившись возможности маневрировать, египтяне понесут большие потери.

Когда Маху уже подходил к колеснице фараона за распоряжениями, из рядов пехоты донесся вопль:

– Там, впереди – чудовища!

Со стороны «моря Нии» к войску стремительно приближалось стадо разъяренных слонов.

Мало кто из египтян когда-либо видел этих животных. Нубийские лучники – дело другое. Под командованием Джехути, которому довелось поохотиться на слонов во время пребывания в Нубии, была разработана и тут же применена стратегия облавы.

Подгоняемые сирийцами, которые уже успели скрыться, обезумевшие гиганты бежали, не разбирая дороги, и почти не оказывали сопротивления опытным загонщикам с луками, копьями и секирами. Этим людям не раз доводилось убивать таких животных ради драгоценной слоновой кости. В итоге погибли только два нубийца.

Охота близилась к концу. Было убито сто девятнадцать слонов. Краем глаза Маху заметил последнего уцелевшего, который убежал от охотников и уже находился в опасной близости от фараона.

Притаившись между двумя валунами, на пути у слона, Маху решил, что ударом меча отрубит ему хобот…

* * *