Фараон Хатшепсут (СИ)

— Да, так жрец чем-то обидел тебя? — повторился холодный вопрос. Несмотря на то, что ростом женщина не доставала и до гермиониного носа, гриффиндорке показалось, что на нее смотрят сверху. Осанка, манеры и властный взгляд выдавали персону, держащую под контролем весь Египет.

Представ пред такой великой исторической личностью, девушка замяла ручки.

— Нет, нет, — с натяжкой улыбнулась Гермиона непредсказуемой царице. Ей приказали сесть.

— Вас было слышно на вашем непонятном языке, — царица подошла к скамейке и уселась рядом, — Но это не так важно. Ты неправильно произносишь нашу букву «е». Звук дольше и глубже.

Её темные глаза с любовью устремились на реку, волны которой ритмично пританцовывали в ночном небе.

Гермиона протянула букву и на её смешок губы Хатшепсут слегка дрогнули. Немного расслабилась и жрица, чьи мышцы спины были натянуты подобно струнам.

— Вам не спится?

— В этот день мне всегда не спится. Сегодня день смерти моего мужа.

Больше разговор не возобновлялся. Траур и скорбь разрезали его окончательно. Нил привлекал к себе их взгляды, и так они просидели добрый час в обществе друг друга.

На следующий день слуги помогли Гермионе одеться к Хатшепсут, которая вскоре сухо кинула ей:

— Грядёт праздник, и Боги возрадуются вместе с народом, если жрица приветствует их на открытии, Гермиона.

Предложение было ужасно заманчивым и пугающим одновременно. Как она могла открывать праздник вместо Снейпа, который занимался этим из года в год на протяжении нескольких лет? Хатшепсут ждала ответа.

— Насколько мне известно, — предусмотрительно осторожно отвечала волшебница, — по традиции этот праздник открывают жрецы, более сильные магией и связью со вторым царством, фараон.

— По традиции и фараон мужчина, носящий бычий хвост. Это лишь пережиток прошлого, мы введем новую эру. Тебе оказана честь открыть наш праздник… — рекламная акция Хатшепсут привлекала своими выгодами и красочным будущим. Речи фараона рисовали поистине воздушные замки. Гермиона даже несколько раз согласилась с правительницей, но в ответ сказала:

— Фараон, вы правы, и всё-таки в этом деле велик Сэ-Осирис, — она избегала говорить «нет», догадываясь, что стоящая перед ней не терпела отказов. Гермиона не нуждалась ни в славе, ни в почете и уж тем более не желала становиться исторической личностью. Её имя навсегда останется в современности как подруга мальчика-который-выжил, не иначе. Сейчас не ее время.

— Ты отказываешься от этой привилегии?

Давление, которое оказывала фараон, пугало Гермиону, и она почувствовала себя совершенно одинокой, хотя и ничем не выдала своей тревоги.

— Фараон, прошу заметить, что на моей практике имеется куда больше опыта проведения подобных ритуалов, — голос прогремел за их спинами, хоть и звучал совершенно спокойно.

Профессор выглядел скучающим и совершенно не заинтересованным происходящим.

— Сэ-Осирис, народ слышал о жрице, а слухи о её способностях распространились по всему Египту. Боги воспримут ее лучше, ведь неспроста они послали её к нам.

Северус вышел из тени. Обменявшись с ним взглядом, девушка поняла, что делала она все правильно. Незачем ей вообще ступать на пост жрицы и вступать в неравную игру, где власть сжирает, подобно голодному псу, всякого неспособного его укротить.

— Я не готов рисковать нашей жрицей. Недавний случай хорошо показал, что у нее уже появились враги. Поэтому, считаю, что Гермионе следует оказать честь быть моей помощницей.

Но и такое предложение стало большой неожиданностью. Планов становиться настоящей жрицей у Гермионы не имелось. Как и раньше желания входить в историю тоже отсутствовало. Но раз Снейп предложил такое, следовало соглашаться. С стороны гриффиндорки последовал сухой кивок.

— Фараон, — битву взглядов прервал влетевший на радостях Сенмут, — Тутмос с нами отпразднует праздник!

Гермиона даже поразилась, что сорокалетний мужчина может вести себя как мальчишка. Это выглядело забавным. Особенно если принять во внимание тот факт, что он занимал cтоль высокую должность в Египте. Северус подавил желание закатить глаза. “Влюбленные идиоты”, — подумал он.

Хатшепсут ничем не выразила своего возмущения по поводу проигрыша. Когда же оба спорящих уставились на Северуса, тот поднял руки, мол, ваши дела, и подошел к Гермионе. Притянув её за талию к себе, он отодвинул девушку за себя, пояснив, что жрица стоит позади жреца. Стало ясно, что сейчас свершится что-то особенное.

— Здравствуй, — поклонился вошедший налысо обритый юноша с луком в руках.

— Тутмос, какую тактику ты использовал с крепостью? — сразу отбросила условности женщина и пристально со строгостью посмотрела на пасынка, но Гермиона заметила в уголках ее тонких губ затаившуюся улыбку.

— “Бросок кобры” на колесницах, лучники и захват, естественно, — слышалась надменность, — Крепость будет моей, как только праздник закончится. Вы же знаете, бог Амон против войн в эти дни, — будущий правитель, ни насколько не сомневающийся в своих силах, с интересом обратил взор на жрицу.

— Так это, правда, Сэ-Осирис? У нас есть волшебница?