Фараон Хатшепсут (СИ)

Сенмут отдал приказания слугам, а сам со стражей помчался в сторону Снейпа.

Гермиона никогда не получала похвалы ни на зельеварении, ни на колдомедицине, но знания, которые вложили в ее светлую голову учебники, давали право оказывать помощь. Да даже не будь у нее знаний, гриффиндорка сделала бы все возможное, чтобы спасти человека.

В ход пошли марли и зелья, которые имелись в кабинете Снейпа. Сам же хозяин вернулся чуть позже, и вид его, мягко говоря, был потрепанным. Требующий возмездия язык Марса, которым бывший шпион владел выше всяких похвал, так и остался неудовлетворенным. Сколько бы он, Сенмут, и отряд воинов ни бродили по городу, ни заглядывали в каждый дом — ни-че-го.

— С вами все в порядке? — устало спросил зельевар, опершись о стену, — смотрю, вы сами во всем разобрались.

— Нет, я не нашла успокоительное, — выдохнула девушка, убирая пустые колбочки на полки, где точно по линейке строго стояли ряды стеклянных сосудов.

— Оно хранится не здесь, мисс, — улыбнулся мужчина по-мальчишески, — идем.

Гермиона посмотрела на его протянутую ладонь и вложила в нее свою ручку. Уже в саду, взяв кувшины с вином, мужчина наполнил два бронзовых кубка. На протесты девушки, Снейп покачал головой.

— Вы очень устали, вам нужно восстановиться.

Сам он выпил залпом и выжидающе посмотрел на нее. Теперь, после такого возмутительного покушения в стенах дворца, Снейп был уверен - Гермиона не отойдет от него ни на шаг.

Девушка пригубила вина и почувствовала, как пламенная жидкость разлилась по горлу, согревая изнутри.

— Что случилось с тем безумцем, который обвинял Хатшепсут?

В ответ вздох.

— Он и его хозяин якобы сидят в тюрьме, где им вправляют мозги. На самом же деле с ними покончено. Хатшепсут знает, что все это — инсценировка Инени. Посему мы должны вас отправить как можно быстрее, мисс Грейнджер.

— Только самый отчаянный пойдет против фараона. Или…

— Или, — подтолкнул Снейп.

— Или ему уже нечего терять. Он смертельно болен, а деньги нужны его родным…

Ей кивнули, и Гермиона тяжело вздохнула.

— Ваша безопасность волнует весь дворец, — уголки тонких губ дрогнули в полуулыбке.

«Несносная Грейнджер!»

— Это же были эфиопцы, да? Неужели наш брак представляет настолько большую опасность для других государств, — грустно хмыкнула девушка, — вот уж не думала.

— Боюсь, что это будет ужасно печально, если наши дети лишь достигнут планки здешней магии, а не современной. Даже ради этого есть смысл отправить вас назад.

Отличительной чертой Гермионы было то, что эмоции виднелись на лице. Снейпу и без легилименции стало ясно, что та уже успела вообразить их деток, которые могли бы быть очень смышлеными и красивыми, если бы им не достался его нос. Хотя, решил Снейп, мальчиков такой шнобель, как у него, не испортит, а вот девочкам пошли бы его глаза. Хотя её глаза были не менее красивы своей чистотой. По алым щечкам гриффиндорки, Северус понял, что все это время не сводил с нее взгляда.

— У меня планы на вечер, я пойду, — Гермиона направилась на выход, — Там Неферуре ждет меня. Мы будем готовиться к празднику.

***

Египетские храмы не были общедоступными. Только жрецы и фараон могли войти в храм, а верующие не могли ступить на первый двор. Статуя бога была спрятана внутри. Статуя Амона, что означает «скрытый» выносилась из храма в очень редких случаях.

Одним из таких случаев был праздник Опет, который стал отмечаться сравнительно недавно. После двух-четырех недель происходило шествие трёх фиванских богов: Амона, Мут и Хонсу. Жрецы сопровождали статуи вдоль главной улицы Фив, и Неферуре очень волновалась за Гермиону. Возможно, даже больше самой жрицы.

Она ждала этот праздник всем сердцем и с особым предвкушением обсуждала.

Вечером Гермиона вернулась к себе и легла в прохладную свежую постель. Мысли ее вертелись около сегодняшнего дня. Еще утром она злилась на Снейпа, а вечером даже тайно радовалась, что все обошлось.

И Снова она услышала женский игривый смех. Воспоминания о вчерашнем тотчас поглотили Гермиону с головой. Мозг воображал Северуса Снейпа, жадно смотрящего на очередную пассию также, как и на нее сегодня утром. Лениво, как лев на свою наивную новую жертву. Только у пассии, в отличии от той же антилопы нет шансов сбежать и уцелеть, как впрочем, и желания. Так сладко всхлипывающая наложница сама ищет ту грань, желая быть съеденной, выпитой и удовлетворенной.

Гермиона сглотнула, когда руки Снейпа в ее фантазии поманили изнывающую деву к себе, когда он завлекал её в безумный африканский танец, танец дикарей, желающих одно: заполнить чашу любви и разврата до краев.

Будто по заказу, одна из наложниц сладко застонала. Развязная женщина! Этот стон был таким полным и страстным, что Гермионе стало душно. Перед глазами стояло мужское лицо, полное удовольствия и похоти.