Фараон Хатшепсут (СИ)

Кажется, дела у стражников улучшились: эфиопцы ссоры прекратили

Гермиона облегченно вздохнула. Хоть международная беседа и затянулась, а Тобес, как и полагается больному, медленно приходил в себя, Гермиона не смогла не улыбнуться. Настроение так улучшилось, что она не сразу увидела в толпе довольное лицо Инени. Тот просто наблюдал за этим всем.

Он вообще частенько любил быть зрителем.

Черт!

С её лица сразу же сползла улыбка, и чиновник злобно усмехнулся и хитро прищурил глаза. А потом этот человек, от которого так и веяло льдом, перевел взгляд на ее стражников.

Гермиона тоже испуганно перевела взгляд. Те еще разбирались, а посему гриффиндорка не решалась их ни окликнуть, ни подойти. Решив, что следует надеяться лишь на себя одну и сильно сжав палочку, Гермиона принялась вглядываться в толпу. От близящего нападения, адреналин заставлял дрожать. С какой стороны будет враг? С любой. От того у нее еще панически стучало в груди.

Тогда на нее нападали иностранцы и не без влияния Инени. Теперь же эфиопцы отвлекали стражников, причем она этому сама же и поспособствовала! Как легко ее можно просчитать! Прав был профессор, утверждая о ее наивности…

Гермиона почувствовала слабый укол разочарования в самой себе.

Дело плохо, и эта опасность угнетала. Когда она снова взглянула на Инени, то обнаружила лишь пустоту. Это не сильно-то успокаивало.

Ну да Мерлин с ним. У нее имелись свидетели, а стражники стояли в паре десятков метров. Если кто-нибудь убьёт её сейчас, то без проблем этим ребятам точно не обойтись. Что они скажут Хатшепсут, которая буквально молится на нее и имеет грандиозные, по словам Снейпа, планы? А как отреагирует профессор, когда вернется! Вряд ли он спустит им это с рук. Почему-то ей хотелось на это надеяться.

Девушка поджала губы и принялась выжидать, когда к ней хоть кто-нибудь подойдет из защитников. С ними как-то спокойнее.

По ногам прошелся холодок, когда ступней коснулась мягкая теплая от солнца кожа. Неприятные мурашки пробежали по ней. Гермиона не желала, чтобы ее догадки оказались верными сейчас. Любая другая — чудесно! Но только не эта!

Гадкое, сдирающее улыбку с лиц, шипение послышалось в паре шагов левее. Третья же уже ползла к ней прямо с площади.

Змеи. Они её окружили.

Не позволяющие поддаваться панике, а следовательно, и стоять как статуя, инстинкты толкнули Гермиону в бегство. Разум понимал, что ни в коем случае не следует давать волю резким движениям, но уже через долю секунды этот же разум подгонял её мчаться, куда угодно, лишь бы подальше.

Стоило бы ей вспомнить, что люди Инени умели усыплять змей. Скорее всего, это не самое сложное, что подвластно этим эфиопским талантам.

Кобры… Гермиона искренне надеялась, что это не они преследуют её.

Только жрица резко свернула за угол, как оттуда выскочила четвертая. Отсутствие воротника у змеи не так уж и сильно успокоило девушку.

Её преследовали черные мамбы — не самые безобидные существа на свете. Девушка взвизгнула и помчалась в противоположную сторону.

Храм располагался совсем близко, а его метровые ступени вряд ли показались бы гадинами таким уж преодолимым препятствием. Гермиона помчалась к югу, к статуям. С испугом горожане рассыпались перед ней. Но это ее не так волновало, как то, что её ноги хлестанул чей-то хвост, как кобылу, гонимую умелым ездоком.

Нет, нет, ей нужно именно в Храм! Но к Храму она подступила бы с таким же великим успехом, как и Гитлер к Москве. Резко свернув, так, как и желали рептилии, она бросила экспеллиармус в одну из них. На секунду они опешили. Казалось, они имели какой-либо разум и умели удивляться, но уже через мгновение с новой волной агрессии и шипением змеи бросились в погоню.

Гермиона почувствовала, как сердце уходит в пятки, взрываясь адреналином. Девушка чувствовала, что конец близок. Совершенно нереально убежать от существ, чья скорость превышает твою.

Тем не менее она мчалась. Нельзя сдаваться! Легкие разрывались, но ноги несли её без тормозов. Обернувшись, она увидела, что за ней мчится Инени. В горле пересохло, когда дыхание стало оставлять ее. Шипение позади не отставало. Гермиона обегала храм, пока дорога под ногами не кончилась глубокой расщелиной. Она полетела вниз. Резко, что воздух бил по лицу. Земля с небом вертелись, а затем стало больно. Ужасно больно. Темно и сыро.

Кажется, где-то рядом приземлились и змеи. Четыре почти что одновременных шлепка о глиняную землю. Закрыв глаза, Гермиона закусила губу и прислушалась. Шелеста движений она не слышала. Впрочем, кровь в ушах гремела так, что и пушечный выстрел казался бы тишиной.

***

Свет почти не проникал сюда. Факелы тоже горели слабо. И всё же глазам пришлось привыкать. Голова слегка кружилась, но для Северуса Снейпа это являлось признаком того, то он всё-таки спал, а не бредил — в лихорадке всё намного плачевнее.

Стараясь не делать резких движений, он присел. Боль в мышцах сразу аукнулась – не удивительно, терпентин уподоблялся чуме, только выжигал он не города, а силы в его организме.