Фараон Хатшепсут (СИ)

Мужская рука медленно потянулась к ее подбородку, но внезапно зависла в воздухе. Снейп резко выпрямился и сжал кулаки, неожиданно зарычав так, что мурашки закололи под кожей.

Так не рычит человек.

С испугом Гермиона вскочила с постели. Бросилась в сторону. Нужно бежать. Скорее!

Но её молниеносно схватили. Сердце упало в пятки. Профессор привлек ее к себе, прижал. Холодный воздух резко проник в ее легкие, когда он резко развернул ее к себе.

— Не получится, — прошипел густой голос. Слишком громкий. Эховый.

Гермиона подняла большие испуганные глаза и замерла. Ничего более ужасающего в жизни она не видела. Даже Воландеморт в этот момент казался не самым страшным, что могло бы с ней произойти. Страх прошелся по её спине широким шагом. Её бросило в пот. Зачем, зачем она его не послушалась? Волшебница попыталась отстраниться, но не смогла отвести взгляд.

Алый цвет всегда означал опасность, а бордовый символизировал кровь и погружал в могильный холод. Кипящая лава в преисподней тоже красного цвета. Душе Гермионы хотелось кричать.

Не на бесконечные темные туннели походили глаза профессора Снейпа. Теперь они напоминали ад. Зрачки отсутствовали, а вся поверхность белка была охвачена мерцающим огнем.

— Что, потеряли дар речи от моей второй сущности, Гермиона? — протянул он язвительно, прежде чем накрыть её губы своими.

Его язык ворвался в рот и слился с ее языком. Гермиону опалила волна тепла, но поцелуй также резко прервался. Мужчина перешел на щеку и спустился к подбородку, приласкав рану губами. Гермиона увидела вбежавшего запыхавшегося Сенмута и рвано втянула воздух. Это не осталось незамеченным: профессор резко обернулся и отшагнул назад. В глазах у него снова появились черные зрачки и белок.

Это был точно Северус Снейп. И он дрожал, обхватив себя руками. На его лбу вздулась вена.

— Уведи её немедленно! — прорычал все тот же многоголосый бас, заставивший вздрогнуть всех присутствующих.

Профессор сделал медленный вдох.

— Сенмут, уведи ее, — повторил более спокойно человеческий голос. Не делая резких движений, Сенмут протянул Гермионе руку и послал ей очень тревожный взгляд.

От укусов и «лечения», от смешанных чувств страха и истомы — ох, как проклинала себя девушка за последнюю — ее ноги чувствовали слабость. Каждый шаг превратился в свое жалкое подобие. Гриффиндорка медленно обходила жреца боком, обтираясь спиной о стол. Её взгляд неотрывно следил за высокой фигурой, удаляющейся в темный угол. Ей становилось не по себе, но тут рука Сенмута, словно послужила опорой и поддержкой, когда схватила ее и потянула на выход.

— Идем, — шепнул он очень удивленно.

Напоследок она повернула голову. Её встретили вновь кроваво красные глаза и довольно учтивая улыбка. Жрец галантно кивнул со вздутой веной на лбу. Снова стало страшно.

Почувствовав дурноту, какая бывает в самом страшном сне или при панике, Гермиона тут же отвернулась и наткнулась на кровавое пятно, которое выстроилось в неровное слово…

— Скорее! — Сенмут прибавил шагу, волоча за собой девушку, у которой окаменели ноги.

Стена скрыла надпись со Снейпом, но Гермионе и этого хватило, чтобы воспроизводить перед глазами страшное открытие. Бледнея, девушка спотыкалась, но пыталась размеренно дышать.

Нет ничего крепче союза, скрепленного кровью. Договоры, подписанные порезанными пальцами, являются клятвами, связью душ и темной магии…

Профессор испил ее кровь…

Нет, Гермиона верила в то, что он хотел её спасти… Исключительно спасти, идя на такие жертвы…

Инени всё грамотно подстроил…

Холостые кобры — странное совпадение, верно?

Всё ради этого слова, и все они знают его. Это слово — «сделка».

С кем её заключили? Её мокрая ладошка выскальзывала из мужских рук, но Гермиона тут же сильно сжимала ее, боясь запутаться в мелькающих дорогах полумрачного лабиринта.

С кем могла быть сделка у Снейпа и, получается, ее?

— Сэ-Осирис против твоего присутствия, жрица… — растерянно причитал Сенмут, снова завернув за угол.

Гермиона не ответила и стеклянным взглядом уставилась под ноги.

Её снова тошнило.

***

Обычно эфиопцы спускали с рук мелкое воровство двух идиотов и их шайки бедных. Хоть Хатшепсут наказывала Дреда и Тобеса за их проделки, это нисколько не останавливало их. Для фараона они были фаворитами и слишком большой имели вес, чтобы наказывать.

Но в этот раз, Хатшепсут пришла в гнев и ярость, когда до нее дошел слух, что эти оборванцы умудрились втянуть во всё это дело и жрицу. Она до последнего верила, что Гермиона подыгрывала им со змеями и отвлекала внимание.

Что ж, внимание эта девица привлекла. Да такое, что теперь их треклятые враги имели веский повод напасть на Египет. Она сидела на своем троне и поджимала губы. Лишь они и выдавали гнев на ее неподвижном лице.

Инени незамедлительно воспользуется положением. В этом сомневаться не приходилось.

— Где ты шлялась? — с теплотой льда бросила правительница, когда вместо ожидаемых виновников в зал вошла Неферуре. От тона матери девушка сменилась в лице.

— Разве тебя это сейчас должно волновать?

Неферуре направилась в сторону коридора.