Фараон Хатшепсут (СИ)

— Ты еще слишком наивна, — слова заставили девушку замереть.

— Правда, мама? — проговорилось сквозь зубы.

— Тутмосу нужен трон, а не ты, или тебе рассказать, сколько бедняков растят его детей?

— Его подставили. У него нет детей.

— Главное, чтобы через девять полнолуний не подставили тебя, — фараон небрежно постучала пальцами по подлокотнику, смотря на наследницу Египта, — или уже поздно метаться, Неф?

Та выпрямилась и побледнела.

— Я. Не. Шалава.

Девушка выдержала скептичный и презрительный взгляд, а после рванула из зала. Она боялась сказать матери много чего лишнего. А высказать хотелось многое. В Неферуре сейчас кипела обида и боль.

Положив руку на плоский живот, она решила, что если у нее и родится когда-нибудь ребенок, то он никогда не узнает о несправедливости и таких плохих чувствах. Она и Тутмос воспитают его в любви и уважении.

Комментарий к Кровь

Да, ребятки, я защитила курсач, и теперь я ваша! Урааааа))))

========== Всё к этому шло ==========

Как же часто любила она кусать губы в моменты волнений. Привычка даже оставалась уже незаметной и такой родной. Иногда она доставляла дискомфорт, когда нежная плоть саднила от прикусов, но в большинстве своем успокаивало.

Сейчас не помогало и это. Водоворот мыслей крутился в ее голове, а посему Гермиона не сразу заметила, что Сенмут привел ее на кухню и подал чашку молока. Пожилая служанка оповестила их, что фараон ожидает.

— Нет-нет-нет, Гермиона нуждается в отдыхе, — Сенмут и не думал останавливаться, решив провожать девушку до её покоев, но служанка отставать не планировала.

— Но фараон сказал, чтобы и жрица немедленно пришла!

Сенмут проигнорировал. Только когда девушка переступила порог своей комнаты, он соизволил обернуться к пожилой женщине, которая следовала за ними, тихо бубня себе под нос, что негоже не слушать правительницу.

— Не думаю, что вам стоит лезть во все это, дорогая, — с нажимом посоветовал он.

— Я выполняю то, что велено, — в ответ огрызнулась старушка, выражая всем видом, что уходить не собирается, пока не поступят по воле Хатшепсут.

Сенмут закатил глаза.

— Не беспокойся.

— Я не уйду, — женщина являлась первой упертой египтянкой, настаивающей на своём. Хоть кто-то не плясал под иерархичную дудку. Были бы в Гермионе силы, она бы улыбнулась и объяснила бы, что означает палец вверх.

— Я понял тебя, — еще более раздражаясь проговорил архитектор, — передам ей, что ты выполнила приказ, однако, лучше замолчи и помоги жрице, — он кивнул в сторону абсолютно потерянной Гермионы, — во всем, в чем она тебя попросит. Я скоро вернусь.

Служанка с явным осуждением покачала головой, но ничего не сказала. Они проводили его взглядами, и Гермиона пожелала стакан воды.

— В вас есть еще силы?

Гермиона не понимала, к чему такая паника? Укусы ведь зажили… Она ответила правдой, сказала, что едва ли ей хватит сил улечься на подушку, но сразу же заверила, что лишь устала.

— Здорова, как само Солнышко…

Представляться в Древнем Египте как-то не особо любили, да и слуг особо не удостаивали вниманием, только приближенных. Неизвестно кому принадлежала стоящая перед ней старушка, но её фигурка частенько мелькала во дворце.

— Ваши сравнения слишком легкомысленны, Гермиона, — гриффиндорку заставили почувствовать себя нашкодившим в тапки котом, и если бы не шум легких шажков в коридоре, образ строгой египтянки навсегда закрепился рядом с полочкой воспоминаний о

Минерве Макгонагалл. — Вы не понимаете, о чем идет речь. Вам необходимо немедленно.. — но шаги смолкли.

— Простите, вас просит к себе фараон, — в дверях показалась маленькая девочка. Еще же дитя, а уже в слугах. Мешки из-под картошки в современном мире лучше, чем-то, во что обличили ребенка. Не дворцовая…

Удивительно, но без всяких споров женщина, обведя взглядом комнату, ушла во свояси, и лишь на последок, уходя, прошептала губами «У-Х-О-Д-И-Т-Е». Ну или «У-Й-Д-И-Т-Е». Понятнее не становилось.

Что она имела ввиду?

Куда ей уходить?

Здесь была защита. Её охранял дворец. Хатшепсут, Инени, Дред, Тобиас, слуги — доверенные лица профессора. Нет, уходить ей нельзя, да и некуда.

Её ноги больше походили на свинец, чем на плоть и кровь. Северус, вернее профессор хотя какой к черту профессор, когда она узнала не один раз вкус его губ? Всё верно, Северус, пора бы называть его так. Он уже не ее профессор. Так вот, к сожалению, Северус залечил ей раны, но не ушибы. Да, грех жаловаться, и всё же тело требовало отдыха.

***

Несколько часов пролетели незаметно. Под вечер к ней пришли врачи и стали задавать странные вопросы. Они не нашли ни ран, ни ушибов. Пара синяков от такого падения, о котором, между прочим, знал уже весь Египет, стали новым чудом, а то место огородили, и старались обходить его стороной. Ибо суеверие египтян достигло пика: они считали, что только бессмертные боги могут выжить при таком падении.

Гермиона закатила глаза, когда узнала об этом. Хотя капля благоразумия в этом была — она и сама уцелела благодаря своей удаче. Или нет?