Фараон Хатшепсут (СИ)

Как иронична всё-таки жизнь. Губы Гермионы чуть было не растянулись в усмешке, но ей удалось вовремя взять под контроль мимику. Не понравилось бы это профессору…

Оказывается, пока жрецы пребывали в храме, времени на «домашнюю лабораторию» совсем не оставалось, и внимательные подростки приметили это место для свиданий. Шаги хозяина владений спугнули их, и из-за спешки флакончики попадали. Неферуре бросилась наутек, а Тутмосу достались все пряники. Стоит отдать должное парню. Тот принял всю ответственность на себя. Уж Снейп-то ему устроил взбучку, а после оба отправились на поиски испуганной девицы.

— О, вот ты где! — подбежал запыхавшийся будущий фараон, он поблагодарил жреца, взял возлюбленную под руку и на слова профессора «Мы вас не видели, а вы нас» кивнул. Снейп проводил ребят взглядом, и резко развернулся к ней.

— Ваша радость, мисс Грейнджер, будет быстротечной, — едко протянул мужской голос. И Гермиона попала под волну мурашек от предстоящих и совершенно непредсказуемых действий профессора.

========== Традиции ==========

Выкручивайся, Гермиона, выкручивайся, тебе это, ох, как нужно сейчас!

— Быстротечной?! — только и смог придумать её мозг.

У нее напряглась спина, словно окоченела от холода и грубой решительности его прищуренного взгляда.

— Именно. Мне не составит труда сварить новое зелье, это лишь вопрос времени. Глупо… — его слегка загорелое лицо исказилось презрением, —… до отвращения самонадеянно, наивно выигрывать жалкий месяц… даже для вас.

Из всех колких фраз в её адрес эта задела Гермиону больше всех. И тем не менее она с расстановкой, медленно расходуя своё терпение и унимая негодование, ответила:

— Мне. Банально. Страшно. Отправляться невесть куда, ведь неизвестно: вернулись ли ваши странники, или расщепило их в процессе аппарации, а быть может, я попаду вообще в другое время, скажем, в Помпею к Везувию? И что тогда?

— Не сомневаюсь, что вести о вас дошли бы до меня, будь вы хоть в Древней Руси. Ваши оправдания пусты, — хлестанул её факт, Снейп оставался обманчиво невозмутимым, что обещало собеседнику опасную, как острое лезвие, игру, — Грейнджер, вы гриффиндорка с головы до пят, в вашем организме очень редко вырабатывается страх. Смерть вас не пу-га-ет. Я даже не знаю, что вообще способно напугать человека, пользующегося гоблинской аппарацией… — жалил ядом он.

— А вы-то что печетесь, профессор? Вы же не думаете, что мое возвращение сможет хоть как-то изменить те последствия, что мы натворили, прибывая здесь? Я, как вы выразились, экзорцизмом занимаюсь, так в чем же проблема?

Как будто этими словами Гермиона бросила ему вызов, потому что профессор стал медленно надвигаться на нее, и она, повинуясь интуиции, стала шагать назад. От такой опасности бурлила кровь. Нет, глаза профессора не наливались красным, но взгляд пугал не меньше своей темнотой и блеском. Они втягивали в себя магнитом. Инстинкты требовали побега. Новый уверенный шаг, она — робкий назад. Сердце спрыгнуло в пятки.

Шаг. Еще и еще, пока ему не надоела эта игра в кошки-мышки.

— Вы даже не представляете, что я хочу сделать с вами, мисс Грейнджер, — голос Северуса Снейпа понизился до едва уловимого шепота, и всё тело Гермионы, до самых кончиков пальцев, охватила дрожь, — и, видит Мерлин, я сдерживал свой зов магии, в то время как вы сами гнали себя в ловушку, глупая гриффиндорка. Быть может, вы забыли, но у нас скоро свадьба… — Северус подошел к ней опасно близко, что до нее донесся его запах мускуса и мужского тела, — неужели это событие нисколько не смущает лучшую Ученицу Хогвартса, или сальноволосая подземельная мышь ваша цель?

Её щеки покрылись красными пятнами, и Снейп с интересом склонил голову к плечу. Он ожидал бледности, сухости. Новость не очень-то радостная, особенно для девственницы.

— Да знаете что! — тут же нашлись слова для ответа, но их договорить не удалось.

Тут же ужалила боль, и она, вскрикнув, с такой силой сжала руку, что у нее побелели костяшки. Снейп мигом схватил её за плечи.

— Где? — потребовал он показать место.

Она убрала ладошку со шрама. Тот отсутствовал. Пока.

— Шрам…

— Вижу, — сухо процедил он.

И, пока на её коже невидимый нож кромсал «грязнокровка», Снейп медленно опустил взгляд на своё предплечье, где вместо черной метки было ровно ничего. То, что не сводилось годами и не забывало терзать совесть философскими вечерами, исчезло… Тут Гермиона пискнула вновь, и он попытался помочь, попытался поцеловать, но она его остановила.

— Нет, это показатель того, что наше прошлое все-таки не изменилось, — выдохнула она, кусая в кровь губу.

— Бог с прошлым, Гермиона, Вам больно…

— Не так, как было в первый раз, смотри, кровь не идет… — и когда слова не убедили его, Гермиона кивнула, будто эта её «правда-правда» сможет горы свернуть.

Он не отпускал ее, пока шрам не затянулся также стремительно, как пропал и появился. Вскоре выровнялось и ее дыхание.