Фарфоровая кукла. Сандрильона из городищ

– Ну и выдам же я Ивану свет Ивановичу, – со внезапной злостью произнес он. – Лучший друг семьи называется! Так испоганил мне жизнь, да и тебе чуть не сломал…

– Не вини его, – отозвалась Жанна. – Он без памяти любил твою мать и до конца надеялся, что она все-таки выйдет за него замуж. Он был просто орудием в ее руках. Слепым от безумной любви орудием…

Тут она подняла глаза и увидела над камином поднос с карточной композицией.

– Что это? – с почти суеверным ужасом спросила она. – Зачем ты это повесил в своей комнате?

– Это одна из маминых работ, – с удивлением ответил Андрей. – Правда, она почему-то очень ее не любила и никому не показывала, держала чуть ли не в чулане. Это уже после ее смерти я сюда повесил. А что в этом такого страшного?

– Этот расклад называется раскладом польского короля. Здесь пасьянс в той стадии, когда он обязательно должен сойтись. А это значит, что человек перестает отличать реальный мир от выдуманного и целиком уходит в свои иллюзии и фантазии. Иногда безобидные, иногда – не очень.

– Сходит с ума, проще говоря?

– Нет, все не так просто. Становится рабом собственного воображения и не придает никакого значения желаниям и судьбам окружающих его людей. А потом умирает странной смертью – иногда в преклонном возрасте, иногда – очень молодым.

– Откуда ты это взяла?

– Бабушка Марина рассказала. А поднос этот появился очень, очень давно у одной из женщин рода Лодзиевских. До твоей мамы он принадлежал бабушке Юзефе. Наверное, лежал в ее сундуке. Очень тебя прошу, избавься от этого родового проклятия. Иначе у тебя в семье и дальше все пойдет наперекосяк. Особенно у того, кто этот поднос унаследует.

Андрей задумчиво посмотрел на Жанну: морочит она ему голову этой байкой или действительно во всем этом что-то есть? Юзефа, насколько ему известно, умерла очень молодой, мама жила в каком-то придуманном мире и умерла действительно странно и нелепо…

– А знаешь, я, пожалуй, подарю этот поднос Ивану Ивановичу – в память о маме. Он будет счастлив, а судьба сама решит его дальнейшую судьбу. Не убивать же старика, в самом деле?

Андрей подтащил стул к камину и осторожно снял поднос со стены. На обороте обнаружилась надпись, полустертая от времени, но все еще читаемая.

«Ясновельможной пани Марианне Лодзиевской от короля Станислава. 1795 год».

И тут Аделаида Николаевна придумала свою собственную версию происхождения этой вещи. Похоже, Жанна права.

– У меня есть возможность сделать запрос в польских архивах, – сказала Жанна. – И во французских я тоже поищу. Что могло связывать мелкопоместную шляхтянку с королем Польши, и зачем он сделал ей такой подарок? Все, что узнаю, пришлю тебе по электронке.

– Зачем? Не трать напрасно времени. Это маме было важно, насколько голубая кровь течет в наших жилах. Ну, окажется, что я – потомок польских королей, и что? Начну добиваться короны и престола? Бред же.

– Возможно, ты и прав. Тем более что формально твой сын… Ладно, проехали. А сейчас мне пора, Андрюша. Днем у меня встреча с будущими компаньонами в Москве, сколько она продлится – не знаю, а рано утром я улетаю в Париж.

– А я?

Андрей сам понимал, насколько жалко и не по-мужски он себя ведет. Но обрести Жанну только на одну ночь и снова потерять ее… это было выше его сил. Да еще такую красивую, умную, талантливую, совершенно взрослую женщину. Мать его сына, наконец!

– Самолеты в Париж летают каждый день, – мягко заметила Жанна.

– Я могу тебя проводить? Хотя бы до гостиницы?

– Это было бы очень мило с твоей стороны. В моем туалете я бы странно смотрелась одна на московских улицах. Так я пойду собираться?

– Да. Я через десять минут буду готов…

Дорога заняла слишком мало времени: Жанна сняла номер в небольшой частной гостинице «Марко Поло» в районе Патриарших прудов. Андрею показалось, что доехали они почти мгновенно.

– Я могу пригласить тебя на ужин после твоих переговоров? – спросил он, останавливаясь у подъезда гостиницы.

– Боюсь, что нет, – мило улыбнулась Жанна. – Переговоры могут затянуться, а две бессонные ночи подряд… В восемь утра мне уже надо быть в Шереметьево.

– «Эр-Франс»?

– Разумеется. Андрюша, спасибо тебе за этот прекрасный кусочек прошлого. Да и у меня камень с души свалился: я все время корила себя, что ты не знаешь о сыне.

– Теперь знаю. Спасибо тебе.

Он дождался, пока ее изящный силуэт исчез в дверях отеля, развернул машину и от души нажал на газ, плохо представляя себе, куда он, собственно, так торопится. В мастерскую? Меньше всего ему хотелось заниматься сейчас работой. В какой-нибудь ресторан или клуб с приятелями? Половина из них еще спит, да и для злачных мест рановато. А если честно – ну их совсем, эти злачные места. Надоело. Хватит с него вчерашнего приема.

Домой? А что ему там делать? Хотя… Ему нужно снять этот чертов поднос и поехать к дяде Ване, к Ивану Ивановичу. Вручить ему подарок и заодно задать пару вопросов. Старик спит мало, давно уже на ногах.