Фарфоровые куколки

Элен брала Томми на работу, но всякий раз, когда надо было его оставить, чтобы выйти на сцену, дело доходило до истерики. В клубе царила нервозность, витали настроения в духе «мы им всем покажем». Кое-кто из персонала «Запретного города» затаил давние обиды на японцев за вторжение в Китай. Некоторые официанты и уборщики уволились из клуба и пошли добровольцами на фронт, других Дядюшка Сэм вызывал на беседы сам.

Через десять дней после нападения на Перл-Харбор Джо принес нам домой последние выпуски «Лайф» и «Таймс». Мы подумали, что наконец-то получим информацию, которой можно будет доверять, но как же мы заблуждались! Журналы пестрели схемами и фотографиями с заголовками: «Как отличить япошку от китайца» и «Как отличить ваших друзей от япошек». «Лайф» призывал читателей преодолеть «опасное неведение» по этим «деликатным вопросам». Итак, по их информации, китайцы были высокими, в среднем пять с половиной футов, в то время как японцы не превышали отметки в пять футов и два — два с половиной дюйма. Китайцы были склонны полнеть, чтобы показать свой достаток, а япошки редко были толстыми, за исключением борцов сумо. У китайцев не росли волосы на лице, японцы же могли отрастить усы. Лица китайцев, десятилетиями до этого считавшиеся «непроницаемыми», внезапно стали открытыми и дружелюбными, и в итоге любой читатель, вооруженный «достоверной» информацией из этих статей, мог легко узнать японца по приверженности к догмам, настойчивому стремлению доказать всем остальным свое превосходство и привычке громко смеяться при неподобающих обстоятельствах.

— Здесь сказано, что у китайцев кожа цвета желтого пергамента, — сказала Руби, обращаясь к Джо. — А у японцев — землисто-желтая. А еще у япошек плоские носы, массивные щеки и скулы и короткие лица.

Мало того что в этих статьях была полная чепуха, но слышать, как ее цитирует Руби, было выше моих сил. От происходящего у меня кровь стыла в жилах. Заглянув ей в глаза и не увидев ни единой искорки смеха, я поняла, что она сама не своя от ужаса. Все это — ложь, не дающее покоя неведение о том, что будет дальше, если ее секрет будет раскрыт, беспокойство о том, как поступит Джо, когда обо всем узнает, — сводило с ума.

С приближением Рождества у телефонных компаний появился новый рекламный девиз: «Междугородние звонки помогают объединить нацию». Они обещали использовать все соединения и всех операторов даже в сам Сочельник и Рождество.

Мне хотелось, чтобы мама знала, что у меня все в порядке, хотелось услышать, что и у них все хорошо и что они меня любят. Но я все еще с ужасом думала о том, что трубку может снять отец. Что, если он не позволит мне поговорить с мамой? Поэтому я даже не пыталась им позвонить. Я ненавидела себя за эту трусость и тоже плакала вечерами.

В конце января Департамент юстиции объявил, что во всех стратегических точках, к которым относился и Сан-Франциско, пройдет зачистка от вражеских элементов. Второго февраля они начинают регистрацию жителей. Руби же эта новость не обеспокоила.

— Я не вражеский элемент. Я здесь родилась, я гражданка Америки.

Мне было очень страшно за нее.

Грейс. Танцы на грани

За первые месяцы войны наша жизнь кардинально изменилась. В городе по-прежнему выли сирены, предупреждая о возможных атаках с воздуха, и отключался свет, но комендантский час был снят, и реальная опасность вторжения отступила. Сан-Франциско стал гражданским портом, и город вновь ожил. Чайна-таун закипел бурной деятельностью. Солдаты неспешно ходили по улицам, переходя от бара к бару. Они заполонили ночные клубы и сорили деньгами так, словно для них не существовало завтрашнего дня. Правда, для некоторых из них он действительно мог не настать. Люди не желали сидеть по домам. Дела в «Запретном городе» шли так-сяк, в зависимости от известий из Европы или с океанского фронта, и так было во всех увеселительных заведениях.

Кто-то из журналистов «Вэрайети» назвал это «бегством от реальности». Клубы вроде нашего давали людям возможность сбросить напряжение, отпраздновать, поделиться пережитым, послушать рассказы других и развеять смехом пронзительный страх перед будущим.

Чарли было очень сложно удержать штат танцовщиц, потому что солдаты с неожиданным рвением стали жениться на наших девочках, несмотря на то что были почти незнакомы с ними. Страх смерти — мощный афродизиак.