Фарфоровый детектив

– Ты что там замерла? – Павел оглянулся, в его глазах Маруся увидела насмешку. Это разозлило.

– Я боюсь! – крикнула она с вызовом и тут же расстроилась. Правда, ведёт себя как ребёнок, ещё бы ножкой топнула. Павел вернулся и приобнял её за плечи.

– И правильно делаешь, канарейка! Прежде чем заходить, нужно снаружи оглядеться. Дома – они как люди. Среди них и больные, и сумасшедшие есть. – Павел легонько повернул её к себе. – Обещаешь слушаться во всём большого волка и идти за ним шаг в шаг, как на болоте?

– Большой волк! – нет, что-то звериное в его повадках было, конечно. Но не волчье. – Я никогда не ходила по болоту.

– Ничего, я научу. – Павел обернулся на дом. Он прикрыл глаза и глубоко втянул воздух. – Сначала запахи, канарейка. Что чувствуешь?

– Пахнет старостью, – Маруся тоже закрыла глаза, красные всполохи проплывали и клубились под веками.

– Нет, не то! Раскладывай, объясняй мне. Что такое старость для тебя? Ну, же!

– Гнилое дерево, земля… Нет, сырая земля. Мочой пахнет и ещё… прохладой.

– Вот, наконец-то! Как пахнет прохлада?

Маруся открыла глаза, голова у неё слегка кружилась. Павел стоял перед ней и улыбался.

– Ладно, не всё сразу. Пойдём! И ты помнишь, да? Шаг в шаг.

– А сам какие запахи почувствовал?

– Вот, смотри – гнилое дерево, это слишком невнятно. Гниль до трухи или лёгкие червоточины? Или ты доски после дождя гнилью обозвала? Они, если старые, то мощно пахнут. Моча? Тут сплошные кошачьи метки. А вот, если людей в заброшку по нужде потянуло, то это дурной знак. Опаньки! Осади, – Павел предупреждающе поднял руку. Маруся выглянула из-за его плеча, на скособоченном крыльце сидела рыжая собака и пристально смотрела на них.

VIII

Собака увязалась за ними. Она бежала чуть в стороне и настороженно останавливалась, если они пытались подозвать её поближе. Справился с ней «Терентьич», вынес на крыльцо кусок варёного мяса и протяжно позвал:

– Тюжа! – собака подошла к нему и обнюхала протянутую руку, а потом начала жадно есть.

– Что такое Тюжа?

– Это Рыжая, канарейка. На мордовском, – Павел потрепал собаку по лохматому загривку, та дружелюбно махнула хвостом. – Маруся, ты точно с нами ужинать не будешь? Тогда давай я тебя провожу, поздно одной бродить.

Отказываться Маруся не стала, после того случая с хулиганами рядом с Павлом она чувствовала себе спокойнее.

Во дворе гостиницы было непривычно шумно. Почти вся их группа собралась около полицейской машины. Молоденький полицейский что-то хрипло выкрикивал в толпу.

– Что случилось? – Маруся потянула старшую группы Соню за рукав куртки.

– Утопленника нашли, говорят из нашей группы. Что же теперь будет?! У нас же программа!

Маруся даже спрашивать не стала, кто утонул.

IX

Допрашивали их до позднего вечера и больше для проформы. Вывод следствия был коротким – несчастный случай. Парапет у моста был шатким, а будущий утопленник излишне пьяным. Жена погибшего сидела в холле со странным и отрешённым выражением лица, чуть улыбаясь. Это списали на лёгкий шок, её напоили валокордином и увели спать.

На утро Маруся и Павел встретились около дома, где размещались таинственные «Небеса»

– Паш, я должна зайти и проверить. Понимаешь, он не просто так утонул, свалившись пьяным в воду. Я это чувствую. Ты подожди меня здесь, я сама к ним зайду.

Сегодня надпись «Небеса» выглядела совсем по-другому. Сероватые буквы буднично просели на чёрном фоне. Маруся толкнула дверь, та натужно и со скрипом поддалась. Да что такое?! За одну ночь петли не могли настолько проржаветь. Аквариума внутри не было, как и фараонок над ним. Казённые столы робко жались по углам комнаты.

– Похоронить? Помочь с памятником? Организовать поминки? – донеслось от одного из столов. Невысокая девушка с густо подведёнными глазами привстала со стула и помахала ей рукой. – Проходите ко мне!

– Я вчера была у вас, тут стоял аквариум и висела резная доска.

– Вы что-то путаете, у нас похоронное агентство, а аквариумы – это вам в зоомагазин нужно. Может быть где-то и хоронят среди аквариумов, а у нас городок маленький, всё по старинке.

Слушать дальше Маруся не стала. И поймав уже на выходе брошенное в спину словечко «сумасшедшая», она выскочила на улицу.

Ну, к этому ей не привыкать, Сергей, помнится, её ещё и «блаженная моя» называл. Увидев растерянное выражение на её лице, Павел усмехнулся:

– А теперь ты постой здесь, канарейка, – дальше я сам.

Когда через десять минут Маруся заглянула в агентство, она увидела странную картину. Несколько девушек крутились вокруг Павла, он сидел на стуле и улыбался во весь рот. Перед ним стояла чашка кофе и тарелочка с печеньем. Маруся, стараясь не шуметь, прикрыла дверь.

– Учись, канарейка, пока я жив. Только лаской и вниманием можно добиться того, что тебе нужно. И даже больше! – Павел держал в руках распечатку документов, – смотри, тут все заказанные за последнее время похороны.

Х