Фарфоровый детектив

Василий Тучин. Как аист у опустевшего гнезда

Ия старалась за собой следить и не грызть ногти, особенно на работе, но сегодня привезли интересный труп. Правда, когда Ия регистрировала, он таким не показался: ещё один алкаш загнал сердце до полной остановки. Во всяком случае, все внешние признаки на это указывали: одутловатое лицо, желтушная окраска кожных покровов, следы бывших травм, мелкие кровоизлияния на слизистых оболочках, умеренная атрофия мышц конечностей. Смущало только одно – больно молодой, всего тридцать один год мужику. Ну и запах, конечно. Начальник Косарь даже отписал его не судмедэксперту, а патологоанатому: дескать, и так всё ясно. Как говорится, водка, водка, огуречик – вот и спился человечек.

Но тут позвонила следачка Надя и без предисловий поинтересовалась:

– Вы Никандрова уже вскрывали?

– Нет, – ответила Ия и подумала: «Зачем спрашивать? Знает ведь, что с обычными работаем после обеда».

– Тогда не вскрывайте без меня! Срочно выезжаю!

Следачка Надя не была её подругой, потому что Ия не могла себе позволить такую слабость, как дружба. Скорее, она терпела Надю больше остальных, – наверное, из-за того фокуса, который она проделывала на допросах, прикидываясь глупенькой блондинкой.

– Он что, криминальный? – сообразила спросить Ия, но не успела – собеседница дала отбой.

В это время к ней в кабинет без стука вломился средних лет мужчина в болоньевом плаще, явно подогретый алкоголем.

– Красавица, помоги Мурылика получить, а то ждать силы кончились.

Ия молча взяла со стола приготовленную для подобных случаев небольшую колбу с нанесённой красным маркером надписью «Серная кислота» и пошла ему навстречу.

– Всё, всё, понял! – воскликнул нетерпеливый и ретировался.

Ия заметила, что шумно дышит, и посмотрелась в зеркало: ноздри раздуваются, розовые волосы местами вылезли из пучка, как раки из опрокинутого бидона.

Хороша!

Бюро судебно-медицинской экспертизы с моргом помещалось в дореволюционном двухэтажном кирпичном здании со смешными пинаклями на углах и окном-розой над входом. То, что их учреждение располагалось не в городе, а рядом с кладбищем на острове, устраивало всех, кроме начальства и силовиков, потому что ездить приходилось по аварийному мосту советской постройки. Причём за кражу выделенных денег на реконструкцию и на строительство нового сидело два бывших мэра, а нынешний, как утверждали злые языки, мучился соответствующими сомнениями. Так что меньше чем за полчаса следачке Наде из города до морга не добраться. Есть время выпить чашку чая, погрызть ногти, пока никто не видит, и хорошенько всё обдумать.

Была ещё одна скверная причина нелюбви некоторых к острову: над ним постоянно лил дождь, чаще даже, чем в Ленинграде до переименования. Поэтому без дождевика никак не похоронить. Такие дела.

* * *

Надя действительно появилась через полчаса. Прежде чем сесть на стул перед столом Ии, она поправила причёску перед зеркалом над раковиной.

«Чертовски красива», – без зависти залюбовалась ею Ия.

– Давай!

– Что давай? – спросила Надя, ёрзая на стуле.

– Как что? Постановление о возбуждении уголовного дела. Я так расцениваю твой визит сюда и интерес к… – Ия запнулась и заглянула в журнал регистрации трупов, – Резникову Михаилу Семёновичу, девяносто первого года рождения.

Надя скуксилась, делая вид, что собирается заплакать, но, взглянув на Ию, равнодушно разглядывающую красные накладные ногти, передумала:

– Я ещё не возбуждалась, но постановление о назначении СМЭ вынесла.

– Это как?

– Пункт четыре статьи сто девяносто пять. Учи, мать, матчасть. Короче, так. На нашей «Рублёвке» прислуга в одном доме в постели нашла хозяина этого дома, Резникова, без признаков жизни. Вызвала скорую и полицию. Медики констатировали смерть, а дежурная группа полиции при осмотре места обнаружения трупа ничего, указывающего на неестественный характер смерти, не установила. Из дома ничего не украдено, сейф не взломан.

– Ну и что? – Ия запрокинула голову и шумно вздохнула.

– Погоди, сейчас всё будет. Мне позвонил Володя Орешкин, участковый тамошний, говорит, надо срочно увидеться. Я его давно, ещё со школы, знаю, правда, он старше на пять лет. Но просто так ахтунг не скажет. Мы встретились в кафешке на углу Пушкина и Ленина, маленькое такое, знаешь, наверное.

Ия кивнула, лишь бы Надя побыстрей перешла к сути.

– Издёргался, изморгался весь, первый раз его таким видела. Короче, так: он утверждает, что как только увидел труп Резникова, то понял: у него выпили кровь. Давно, говорит, этот упырь капитан Камалов себя не проявлял. И вот опять. Белое лицо, явно обескровленная верхняя часть тела, царапины на лице и шее.

Надя подалась вперёд, смотря Ии глаза в глаза.

– Да ладно.

– Вот тебе крест! – Надя перекрестилась.

– Которая рука крест кладёт, та и нож точит. Знаешь такую поговорку?

– Ну тебя, – Надя вспыхнула и отвернулась.

– Не верю я в это. А вот, что труп может быть криминальным, в это верю. Могу пойти посоветоваться с начальством. Одно не понятно, – в чём мой интерес?