Фарисей

– Точно, – сурово сказал Гриша. – Все как есть изгадили!

И Станислав Сергеич вдруг позавидовал Грише черной завистью. Так, так надо жить!.. Говорил он себе. Ни комплексов, ни рефлексий – полная, совершенная гармония между миром и человеком! Если плохо лежит – украдет, а понадобится – последнюю рубашку снимет; вкалывать может сутками, а может на три дня запить и к подружке заселиться от законной-то жены… Не в этом ли заключается величайшая природная мудрость?!. Прав, тысячу раз прав был Дарвин: выживает организм не сложнейший, но наиболее к данным условиям обитания приспособленный. И организмом этим может случиться бактерия, слон или же такой вот Гриша… Додумавшись до подобного умозаключения, Тропотун возлег на свой одр и скрестил на груди руки, словно примериваясь к позе покойника. Гриша испуганно покосился на него, однако ничего не сказал.

Начался врачебный обход, и коридор опустел. Скоро в четвертую палату вошел, едва не коснувшись головой перекладины двери, энергичный хирург Алексей Васильевич и присел в изножье Гришиной кровати. Наклонившись друг к другу, они негромко принялись обсуждать детали предстоящей операции, словно составляя тайный заговор. Тропотун к их разговору не прислушивался, но все же принял вертикальное положение и опустил ноги на пол – дань уважения врачу. Алексей Васильевич наконец потрепал Гришу по плечу, встал и пересек палату.

– Хочу обрадовать вас, Станислав Сергеич, – приподнято заговорил он, садясь на стул, – полный порядок!

Тропотун грустно и молча заглянул в иезуитски чистые, васильковые глаза врача.

– Завтра на выписку, – со все возрастающим удивлением наблюдая реакцию своего пациента, продолжал он. – Подождите, вы что – не рады?..

– Рад. – После долгой паузы отозвался Тропотун мрачно. – Я очень рад. Вы представить себе не можете, как я радуюсь! – закончил он с горьким сарказмом.

– Не пойму что-то вас…

– Лечить, значит, не будете?.. – сдавленно спросил Станислав Сергеич.

Понятно!.. С ненавистью думал он. Избавиться побыстрее хочет! И правильно делает. Умирать нужно дома – к чему увеличивать смертность?..

– Лечить? Нет, не буду. В моей практике это первый случай, – говорил между тем хирург. – Потому я и просил доцента вас проконсультировать! Вы, видите ли, совершенно здоровы!..

В ответ на столь наглую ложь Тропотун только головой покачал и с презрением отвернулся от врача. Отвернулся – и увидел голенького веселящегося упыря со стетоскопом на шее. Нечисть вольготно устроилась на спинке Гришиной кровати, закинув лапку на лапку и крепко обмотав хвостом хромированную трубку верхней перекладины.

И этот тут как тут! Разозлился Тропотун. А упырь радостно подморгнул ему антрацитовым глазком и послал воздушный поцелуй. Станислава Сергеича от этого поцелуя аж передернуло всего, и он быстро устремил свой взгляд на врача. Терять ему было уже нечего, поэтому он произнес с мрачным осуждением: «Выписываете, стало быть… Ну-ну, одним покойником меньше!»

– Да что вы про покойников-то заладили? – с досадой воскликнул Алексей Васильевич. – Я же русским языком говорю, что…

– По-вашему я не мужчина?.. – противным голосом перебил его Тропотун. – Я хочу знать правду, какой бы ужасной она ни была!

Хирург в замешательстве уставился на него.

– Я вам правду говорю, – наконец неуверенно сказал он.

– Только не надо опускаться до лжи! – продолжал с пафосом вещать Станислав Сергеич. – Я знаю всё.

– Что? Ну что вы знаете? – в свою очередь начал злиться врач. – Послушайте, не морочьте мне голову!

– Это не я вам – это вы мне голову морочите, – устало сказал Тропотун. – Я случайно подслушал ваш с Анечкой разговор.

– Какой еще разговор?..

– В ординаторской, вечером в понедельник… Вы тогда говорили о новеньком, который обречен.

– В ординаторской… с Анечкой… в понедельник… – нахмурив брови, бормотал врач. – Что-то припоминаю… Да, был такой разговор… Но речь-то шла не о вас!

– Тогда о ком?

– Утром в понедельник поступил мужчина.

– Утром… – повторил огорошенный Тропотун. – Нет… нет, не может быть…

– Я вам в третий раз пытаюсь втолковать, что у вас нет никакой опухоли! Затем и доцент вас смотрел. На флюорографии, вероятно, снимки перепутали…

– Это что же получается, – после очень долгой паузы заговорил Тропотун враз охрипшим голосом, – я – здоров?..

– Аб-со-лют-но! – подтвердил Алексей Васильевич с широчайшей улыбкой.

– Но как же так… – растерянно забормотал Станислав Сергеич. – Здоров… Мне же теперь этого не расхлебать!..